Норвежские исполнители	Музыкальные группы Норвегии	Статьи о музыке Норвегии
Архив музыкальных событий	Фестивали в Норвегии	Дискография
Композиторы Норвегии	Общество П.И. Чайковского в Осло

Неистовый нормандец

В этом похожем на древних викингов, атлетического сложения великане, красавце с голубыми глазами уживались буйная энергия, задиристый вспыльчивый характер – и тонкая поэтичность; огромная физическая сила – и чуткость пальцев гениального скрипача; душевная тонкость – и энергия неуёмного общественного деятеля, долгие годы обуреваемого идеей расцвета норвежского (и прежде всего народного) искусства – да и не только искусства. Эдвард Григ рассказывает в очерке «Мой первый успех», как он впервые увидел Булля – Григу было тогда четырнадцать, Буллю – уже под 50 (в те годы это считалось – пожилой человек): «Однажды летним днём на дороге в Ландос появляется скачущий галопом всадник. Он подъезжает к нашему дому и, остановив своего холёного арабского жеребца, спрыгивает на землю. Это он – небожитель, о котором я грезил, но которого никогда прежде не видел; это Уле Булль…» До старости Булль сохранял не только энергию, но статность, подвижность…

Юность

Булль – легенда и символ Норвегии, был уроженцем Бергена. Год рождения – 1810-й. Семья – состоятельные горожане, почётные граждане Бергена. Отец Булля держал аптеку. Юный Уле жил бурной жизнью исполненного энергии человека, вечно ввязывался в какие-нибудь передряги, не уступал в спорах со сверстниками. Радостью души была скрипка. В имении родителей под Бергеном, в Велестранде, он заслушивался игрой народных скрипачей – хардингфелеров и старался им подражать. Он не только научился играть на народных скрипках с плоской подставкой (что позволяло играть сразу на всех четырёх струнах) – он перенял импровизационную манеру игры фелеров, особое народное интонирование, изучил их тонкую мелизматику (украшения), народную ритмику.

Среди хардингфелеров были высококлассные музыканты – Нильс Рекве, Кнут Дале, Уле Мусафини… «Королем народных скрипачей» был Торгейр Аудонсон по прозвищу Мёлларгутен («Мельник»), с которым Булль подружился, а позже даже выступал с ним в концертах. Булль с детства впитывал атмосферу народной музыкальной стихии. Впрочем, не только музыкальной.

В эти годы особенно сильны были в Норвегии идеи национальной независимости – политической и культурной. Ещё недавно являвшаяся провинцией Дании, Норвегия по Кильскому договору 1814 года «перешла» к Швеции. В Норвегии началась упорная и долгая дипломатическая, политическая (а поначалу и военная) борьба за самостоятельность. Датский язык долго оставался государственным языком, в столице Норвегии Кристиании действовали датский театр, датский университет – норвежских не было.

В старинном торговом ганзейском городе Бергене национальные традиции были особенно сильны. Провинция (фюльке) Хардаллан (Хардан), центром которой был Берген, называли «страной фьордов и сказочных троллей». Здесь бережно сохраняли древние предания о викингах, о торговых людях, о героях норвежских саг. «Хардингфелерам» (то есть народным «скрипачам Хардаллана»), перешло в наследство от их отцов и дедов множество старинных мелодий, прежде всего мелодий народных танцев – хардинга, спрингдане, гангара… Так что становление Булля как личности, как художника проходило в атмосфере любви и уважения к национальным традициям.

Булля считают скрипачом-самоучкой. Всего несколько лет он провёл в Королевской музыкальной школе, в родном Бергене, уже здесь заявив о себе как выдающийся талант: в шесть лет он играл в домашних квартетах, а в девять – партию первой скрипки в оркестре бергенского музыкального общества «Гармония», основателем которого, кстати, был дед Эдварда Грига – Нильс Хаслун. Один раз Уле даже выступил как солист с Бергенским филармоническим оркестром. Несколько уроков Уле взял у датчанина Паульсена, затем у шведа Линдхольма. Но других персональных педагогов у него не было.

Родители прочили Уле карьеру теолога. И вот 18-летнего Булля мы застаём в Дании, в Копенгагене, где он учится на теологическом факультете университета. Про музыку, однако, не забывает и вскоре становится членом Музыкально-драматического общества Копенгагена, а спустя несколько месяцев – дирижёром его оркестра. Но, человек горячий, он принял участие в студенческих политических акциях, после чего Буллю пришлось Данию покинуть. Он едет в Геттинген, чтобы изучать в тамошнем университете право. Но до Геттингена Булль не доехал, а завернул в Кассель, к знаменитому на всю Европу педагогу, скрипачу Людвигу Шпору, в надежде повысить своё мастерство. Уроков у Шпора он успел взять лишь несколько – сухая педантичность приверженца «классической» школы оттолкнула «романтика в душе» Булля. Да и Шпор не был в восторге от импровизационной манеры игры Булля. Произведения же Булля (а он уже в детстве начал сочинять), основанные на народном мелосе, Шпор называл «варварскими». В Касселе Булль решил дать концерт, но вызвал только возмущение у приверженцев «педантичной классики». По-юношески ранимый, но и по-юношески упорный, Булль пробует себя в другом немецком городке – Миндене – и буквально покоряет аудиторию. Успех окрылил Булля, мысли об адвокатуре были отброшены. Впрочем, в Геттинген Булль не поспел бы и без этого. После концерта вспыльчивый Уле поссорился с кем-то из гостей и вызвал обидчика на дуэль, а на дуэли серьёзно ранил противника. Буллю грозил арест, он бежал из Миндена, даже не успев получить гонорар за концерт. Без денег, с большими трудами добирается он до Копенгагена, где друзья снабжают его, кто чем может, и отправляют в Норвегию, в Кристианию. В Кристиании Булля знали, ему предложили место в Королевском оркестре, но Булль уже чувствовал себя солистом. Он хочет, чтобы о нём услышала его Норвегия. Он едет в Тронхейм, потом в Берген, и везде ему в восторге аплодируют, выступления проходят просто с триумфальным успехом. Теперь пора было завоевывать Европу…

Биографы Булля сходятся на том, что мировая слава Булля началась с парижских концертов в 1831 году. Связывают это с именем Никколо Паганини, которого Булль услышал там, и, потрясённый, окончательно решил посвятить себя скрипке. Связывают это и с именем Фредерика Шопена, и с именем знаменитого скрипача Генриха Эрнста – они помогали Буллю организовать парижские выступления. С Паганини у него сложились дружеские и творческие отношения, Булль стал одним из ярых популяризаторов музыки итальянского виртуоза. Но сначала ему пришлось преодолевать сопротивление судьбы…

По прибытии в Париж Булль был ограблен в гостинице, у него украли не только деньги и документы, но и его итальянскую скрипку XVII века. Не имея ещё в Париже знакомых, потеряв возможность зарабатывать, проголодавший несколько дней Булль в отчаянии бросается в Сену. Его вытащили, доставили в полицейский участок. Среди любопытствующих случайно оказалась немолодая вдова, мадам Вильемино, которая была так потрясена сходством молодого норвежца с её покойным сыном, что решила дать приют несчастному юноше. Она выходила Булля, окружила вниманием и заботой, купила ему новую скрипку – инструмент самого Андреа Гварнери. Булль начал заниматься, сходиться с людьми – и вскоре Париж был покорён его игрой. Потом была покорена Италия. Спустя еще пару лет – Россия…

В Россию Булль приехал в апреле 1838 года. Это было время, когда музыкальный романтизм там только завоёвывал позиции. Не все даже крупные музыканты принимали его бурную, пламенную эстетику. Среди апологетов романтизма был писатель, критик, музыкант – Владимир Одоевский, посвятивший Буллю несколько восторженных статей, в которых он ставил его имя рядом с именем Паганини.

После русских гастролей Булль долго колесил по Европе – Италия, Германия, Бельгия, Дания, Франция… Интенсивность его деятельности поражает – только в 1836-37 годах, например, Булль дал 274 концерта! Играл Булль почти исключительно произведения Паганини и свои собственные. Любил импровизировать перед публикой на норвежские темы. Любил играть на старинной скрипке с плоской подставкой, подражая хардингфелерам. И всегда потрясал слушателей силой звука, полётом фантазии, виртуозностью.

Композитор

С юности Булль начал сочинять. Почти все его произведения пронизаны поэзией родных ему норвежских пейзажей – фьордов, озёр, гор – горы Норвегии Булль особенно любил, ведь он родился в царстве окружённых сказочно красивыми горами фьордов. Одна из его поэм-фантазий называется: «Поездка на сетер» («в горную деревню».). Когда в Дании на приёме у короля Фредерика VI тот спросил у Булля, у кого он учился играть, Булль ответил (хотя и с некоторой выспренностью, но искренне): «Я учился у гор Норвегии».

Кстати, одна из мелодий фантазии под названием «Воскресный день пастушки» со словами Бьёрнсона пользовалась тогда в Норвегии такой популярностью, что считалась народной. «Мое поле – норвежская музыка», – говорил Булль. Он одним из первых в Норвегии стал записывать народные мелодии. Первый норвежский фольклорный сборник вышел в 1841 году, но Булль уже много раньше собрал большую коллекцию народных напевов и слоттов (танцев). Сам Булль написал довольно много – концерты, концертные фантазии, мелкие пьесы для скрипки, хоры, обработки народных танцев.

1830-40-е годы для Булля – время интенсивнейшей концертной деятельности. В 1844 году он едет с гастролями за океан – в США. Успех имеет потрясающий. Имеют успех и произведения Булля. Падкую до всего необычного американскую публику Булль поражал не только необычной манерой игры, но необычными пьесами собственного сочинения и даже их названиями. Невероятно популярна была, например, его экстравагантная пьеса «Бык, съеденный тигром». В Америке Булль сильно укрепил своё финансовое положение – из поездки в США он привёз 60 тысяч долларов, по тем временам – сумма фантастическая. Только деньги Булль тратил не на себя. Он вкладывал их в общественно значимые для его соотечественников проекты – а тут у него были свои планы…

В эти годы Булль уже стоит в ряду крупнейших скрипачей мира, рядом с Н. Паганини, К. Липиньским, Ш. Берио, А. Вьётаном. Он выступал в концертах с Ф. Шопеном, Г. Эрнстом, с Ф. Листом. Он удостоился высочайшей похвалы от Р. Шумана, поставившего Булля, как и многие его современники, вровень с Паганини. Слава «норвежского Паганини» настолько перехлёстывала через край, что доходило до казусов. Однажды в Париже в гостиничный номер Булля принесли два ящика с надписью «дрова». В комнате было прохладно, и Булль, попросил служителя вскрыть ящики и растопить камин. Каково же было его удивление, когда в ящиках он увидел… скрипки – 40 скрипок с приложенным письмом следующего содержания: «Мы, нижеподписавшиеся члены Консерватории и Филармонического общества, услыхав Вашу игру и оценив её по достоинству, удостоверились, что наши скрипки годятся только на дрова, а потому просим Вас употребить их в нынешнюю суровую зиму…»

В 1841 году Булль снова приезжает в Россию и некоторое время живёт тут, сходится со многими русскими музыкантами. Познакомился он – и даже подружился – и с Михаилом Ивановичем Глинкой, правда не в России, а позже в Испании, во время гастролей. В «Испанском альбоме» Глинки осталась записанная Уле Буллем «Сицилиана» с надписью: «Славный знак восхищения и уважения вашего искреннего друга…»

Театр

После этих, уже вторых российских гастролей, ещё раз «навестив» Париж, а затем Брюссель, Булль возвращается на родину, в Берген. Он полон планов, но планов не связанный с музыкой, хотя и связанных с норвежской культурой.

Булля давно одолевала мысль о создании в Норвегии национального театра. В 1850 году он смог, наконец, воплотить эту идею в жизнь, и воплотить её он решил в Бергене. «2 января 1850 года навсегда останется в памяти днём рождения Норвежского театра и днём Уле Булля», – писал позже писатель Юнас Ли.

Это был первый профессиональный норвежский театр в истории страны – «Норвежский театр в Бергене». К его организации Булль не только привлёк спонсоров-энтузиастов, но и сам вложил в дело почти всё, что заработал в мировых турне. Булль стал руководителем театра. Труппа была набрана из норвежских актёров. Основу репертуара театра составляли пьесы норвежских драматургов. Булль пригласил для участия в спектаклях народных танцоров, певцов и, разумеется, хардингфелеров, среди которых был и его друг Мёлларгутен («Мельник»). Сам Булль тоже участвовал в спектаклях в качестве фелера. Но год спустя, в 1851 году, он собрался в турне по Америке и пригласил возглавить театр своего молодого земляка – Генрика Ибсена. Ибсен руководил бергенским театром более четырёх лет. Он написал для театра четыре пьесы. В 1857 году Ибсена сменил юный Бъёрнсон, пьесы которого также шли на сцене театра… Трудная судьба оказалась у «Норвежского театра», но он выжил. В 1876-м он сменил название – «Национальная сцена». Детище Уле Булля, театр существует и поныне и остаётся одним из лучших в Норвегии.

Америка

В 1852 году Булль неожиданно принимает американское подданство. Возможно, это было связано с его недовольством политической ситуацией в родной Норвегии. Возможно, с ещё одним его грандиозным проектом…

В США Булль затевает кампанию по созданию там норвежской колонии (он назвал её «Олеана» – или «Улеана», по своему имени). Булль начал скупать для строительства поселений земли в штате Пенсильвания, и за несколько лет скупил их, ни много ни мало – тысячи гектаров. Вскоре на землях выросли четыре поселения для норвежских эмигрантов, началось строительство дома-замка для самого Булля. Однако в подобных делах Булль не был тем же гением, что и в музыке. Земля оказалась мало плодородной, поселения вскоре перестали давать доход, народ стал разъезжаться. Булль запутался в финансовых делах и в конце концов разорился. Пришлось вернуться к скрипке и гастролям.

Слава о проекте Булля разнеслась по миру, но к этой затее норвежца отнеслись по-разному. Всегда скептичный Генрик Ибсен даже поиронизировал над «социалистическим прожектом» Булля в пьесе «Пер Гюнт» – в пьесе Гюнт создаёт эфемерное государство под названием «Гюнтиана» (явный намёк на «Олеану» Булля). И всё же соотечественники в Америке не забыли усилий великого земляка. В 2002 году за счёт пожертвований норвежцев в парке Пенсильвания Буллю был открыт памятник. А сохранившийся недостроенный дом-замок Булля ныне – туристская достопримечательность…

Григ

Даже став подданным другой страны, норвежец не переставал быть норвежцем. Каждый год Булль приезжает в Норвегию и по нескольку месяцев проводит в родовом имении под Бергеном – Валенстранде. В его доме складывается подобие музыкально-театрального кружка или салона. Здесь постоянно собирались друзья, знакомые, незнакомые – артисты, музыканты, режиссеры, писатели, драматурги. В середине 1860-х постоянным гостем Булля стал Эдвард Григ, недавно вернувшийся из-за границы – он обучался в Лейпцигской консерватории (между прочим, по совету Булля).

Григу был едва за двадцать. Булля, своего учителя и дальнего родственника, он боготворил, называл его не иначе, как «волшебник Уле». Булль действительно оказал на Грига огромное воздействие – и своим искусством, и своим композиторским творчеством, и своим вниманием и любовью к народному творчеству, и как могучая, неуёмная натура. Булль являлся дальним родственником Григам (брат Булля был женат на тёте Грига) и был другом семьи. Как только предоставлялась возможность, он навещал друзей на их летней даче в поместье Ландос. Булль стал первым, кто распознал недюжинный дар юного Эдварда. Вот как описывает этот момент сам Григ в упоминаемых уже записках «Мой первый успех» (1858 год): «…Когда Буллю рассказали, что я люблю сочинять музыку и импровизировать, никакие отговорки не помогли: пришлось сесть за фортепиано. Не понимаю, что мог уловить в ту пору Булль в моей наивной музыке, но он вдруг сделался серьёзным и о чём-то вполголоса заговорил с моими родителями. Что бы он там ни сказал, мнение его, как видно, было для меня лестным. Ибо Уле Булль подошёл вдруг ко мне, встряхнул меня на свой особый лад и объявил: «Ты поедешь в Лейпциг и станешь музыкантом». А потом были совместные с Буллем прогулки к фьордам, в горы, слушание игры фелеров, беседы о музыке…

К лету 1864-го Григ возвратился из Лейпцига – и встречи с Буллем продолжились. В Валенстранде они музицировали – вдвоём, втроём (со старшим братом Грига – виолончелистом Ионой). Это удивительно плодотворная дружба длилась 20 лет. «Ищи свой стиль! – убеждал юношу Булль. – Он скрыт внутри тебя. Ты должен развивать «норвежское чувство звука…» Безусловно, григовский «стиль» во многом формировался именно в общении с Буллем. Булль охотно делился с Григом своим фольклорным «багажом», композитор не раз использовал в своих произведениях народные мелодии, подаренные ему Буллем. Возможно, звучат они и в посвящённом Буллю григовском цикле «Норвежские народные песни и танцы».

Лисёй

В 1860-е годы, несмотря на возраст, Булль ещё активно концертирует. Попеременно живёт то в Норвегии, то в России, то во Франции или Америке. Но в начале 1870-х его настигает тяжёлая болезнь, и тогда он решает окончательно поселиться на родине. Покупает имение под Бергеном, среди фьордов – Лисёй – и последние годы проводит там. И здесь у него по-прежнему – гости, беседы, музицирование…

Там, в Лисёй, Уле Булль скончался в августе 1880 года. Похороны его вылились в демонстрацию народной любви к этому человеку. Корабль с телом музыканта, направлявшийся к месту успокоения на бергенском кладбище, сопровождал стихийный эскорт из 15 пароходов и сотен лодок и катеров.

На кладбище за гробом, среди других, шли Григ и Бьёрнсон. «За то, что ты поднял наш народ к сияющим вершинам искусства, – сказал тогда Григ, – за то, что ты был пионером нашей национальной музыки и посеял семена, которые взойдут в будущем и за которые тебя будут благословлять грядущие поколения, я от имени норвежской музыки возлагаю на твой гроб этот лавровый венок…» Бьёрнсон назвал Булля «могучим художником» и «первым крупнейшим явлением в жизни норвежского народа». «Ты пробудил в нас веру в свои силы, а это самый бесценный дар, который один ты смог дать нам в то время».

В Бергене стоит замечательный памятник – Уле Булль, играющий стоя на скале. Со скалы струится водопад – символ горных водопадов края фьордов – Хардаллана.

Опубликовано: БНИЦ/Шпилькин С.В. Источник: Журнал Соотечественник №17, Август 2010 Автор: Юрий Кружнов

Неистовый нормандец (к 200-летию Уле Булля)