Кнут Гамсун - великий совратитель?

Праздновать или нет?

Год Гамсуна уже начался, и этому старому упрямцу вновь удалось взбудоражить умы. Надо ли нам праздновать его юбилей или нет? И где его почитают больше всего, а где – меньше всего? И наконец вечный вопрос: насколько великим писателем был этот старый нацист?

Встреча с мастером

Когда газета «Афтенпостен» в прошлую субботу предложила шестерым очень разным людям переписать первую страницу романа «Голод», то результат получился весьма занятный, однако вряд это смогло взбудоражить чьи-то умы. Я воспользуюсь этим в качестве предлога, чтобы рассказать о моем собственном опыте перефразирования Гамсуна. Я сделал это совершенно серьезно и вовсе не для того, чтобы обновить интерес к этому почти забытому ромну, написанному 25 лет тому назад, а чтобы поделиться своим опытом конфронтации с великим мастером на его поле, так сказать.

Очарованность

Шел 1984-85 год. Я уже давно задумывался над причинами моей очарованности ранними романами Гамсуна. Как удавалось его героям найти струну, которая отзывалась во мне, начиная с юных лет и до зрелого писательского возраста? Это в особенности относилось к Глану, тому самому лейтенанту, живущему в лесной хижине.

Я давно интересуюсь психологией, и я решил применить метод психоанализа к этому асоциальному чудаку, живущему уединенно со своей собакой и добывающему себе пропитание охотой и рыбалкой. Глан знакомится с местным купцом, его семьей и друзьями и в ответ на гостеприимство ведет себя нагло и вызывающе. Он соблазняет молоденькую дочку купца и доводит ее до отчаяния своей непредсказуемостью и постоянной сменой настроения. Он простреливает себе ногу (ритуальное самоубийство? Или чтобы привлечь к себе внимание и вызвать сочувствие?). И, наконец, когда она собирается уехать из поселка и выйти замуж за другого и просит Глана оставить ей что-нибудь на память, он убивает свою собаку и отправляет ей труп.

Роман заканчивается описанием событий, происходящих несколько лет спустя в Африке, когда спившийся лейтенант провоцирует во время охоты своего спутника и тот застреливает его. Самоубийство завершается.

Замечательный сюжет

Ну разве этот человек не законченный психопат? Так я во всяком случае думал тогда и счел, что это великолепный сюжет для романа. И я не усомнился в этом даже после того, как поделившись этим планом с моим издателем Андреасом Скартвейтом в Йюндендаль, услышал в ответ грубое хихиканье. Да я и сейчас так думаю.

Параллельная драматургия

Я писал роман в прекрасной Тоскане, достаточно далеко от скучного норвежского преклонения перед героями, но при постоянном присутствии Гамсуна в виде лежащего передо мной романа «Голод». Это присутствие выражалось в том, что я периодически заглядывал туда, чтобы действие моего романа развивалось насколько возможно пареллельно оригиналу. И несмотря на то, что я полностью был поглощен своим собственным сюжетом (и даже радовался предстоящей реакции, которую я предугадывал), меня не покидало чувство, что я совершаю святотатство. Я прочитывал отрывки из романа «Пан» и ощущал такую же очарованность, как и при первом чтении. Я позволял себе растрогаться волшебной поэзией гамсуновского языка, даже при описании диких выходок Глана. И порой мне казалось, что вот-вот разверзнутся небеса и рука свыше покарает меня за мое святотатство. Ведь текст-то был чертовски хорош! Я дрожал и писал со слезами на глазах…Ну да ладно.

Разгром в прессе

Роман «Глан» вышел осенью 1985 года и был буквально растоптан во всех средствах массовой информации. Я готовился к самому худшему, но то, что случилось, превзошло мои ожидания. Казалось, что все сомнения и двойственные чувства к великому писателю, самым великолепным образом разрядились в борьбе против внешнего врага. Не считая двух-трех исключений, моя книга была высмеяна и отвергнута и стала жертвой возмущения, негодования и даже издевательства, что изумило даже меня, привыкшего к самым различным реакциям на мои прежние романы.

Итак, как говорится, я был подготовлен. В Норвегии негоже безнаказанно ковыряться в творчестве Кнута Гамсуна. Но я надеялся, что хотя бы один критик признает идею, стоящую в основе проекта, а именно – открытая критическая конфронтация с классиком, вызов на борьбу с использованием его же оружия. Что скажете, безрассудная затея? Да, совершенно дурацкая! За исключением двух-трех уже упомянутых мной статей, ни одни из критиков даже не удосужился поразмыслить над тем, чего я собственно добивался такой провокационной затеей.

Разочарование

Именно этот факт вызывал разочарование, а вовсе не ругань. Я был до такой степени разочарован, что вообще перестал читать критические статьи по поводу моих романов в газетах – ни положительные, ни отрицательные. (Ни один журналист этому не верит, но должен вас огорчить, ребята, это сущая правда!).

Признание

Долгожданный одобрительный сигнал пришел извне. Через несколько месяцев после выхода норвежского издания, права на мою книгу купило французское издательство «Пресс де ла ренессанс» и издало ее под названием «Совращение». Реакция на книгу была положительной, не без критики, но в общем роман был принят читателями. Издание в мягком переплете до сих пор издается, в то время как роман «Глан» уже давно покоится на свалке. Другое французское издательство только что купило права на переиздание. Книга также переведена на шведский, финский, немецкий и словенский языки. Были предприняты две попытки экранизации моего романа, которые однако провалились, как это часто случается. Один немецкий композитор написал оперу на сюжет моей книги. Так что история о сумасбродном Глане кое-где вызвала положительный отклик.

Величие Гамсуна

Что касается меня лично, то работа над романом подчеркнула сумасбродство Глана и величие Гамсуна как писателя. В погоне за осколками глановской психики я порой ощущал себя порхающим в полярном дне северного лета, с головой в перламутровых облаках и тупой улыбкой на устах, одним словом, жертвой великого обольстителя. Величайшего из соблазнителей.