Архитектурные памятники Норвегии	Викинги	Нобелевские лауреаты
Знаменитые имена	Даты истории Норвегии	Статьи
Эпоха викингов	Великие путешественники	История Норвегии - обзор
Норвегия в годы Второй мировой войны

Виктор Гришин - Эйдсволл

«Едины и верны, пока не падут горы Довре!»

"Король может принимать и отменять указы ..., лишь бы они не противоречили конституции и законам, принятым Стортингом".

(Слова из первой конституции Норвегии, принятой 17 мая 1814 года)

Норвегия в то время не была самостоятельным государством. С 1380 года страной правили датские короли, а в 1814 году после поражения Дании в войне со Швецией Норвегия отошла победителям.

Эйдсволл, 1814. Художник Оскар Вергеланн.

Однако норвежцы в этот "переходный период" сумели выбрать депутатов Государственного собрания, которое собралось в городке Эйдсволл и приняло конституцию. Из провинции Дании страна стала конституционной монархией. И шведскому королю, новому правителю Норвегии, пришлось признать эту конституцию. Отделение Норвегии и ее превращение в независимое государство стало делом времени. По этой Конституции (кстати, старейшей действующей в Европе) норвежское королевство объявляло себя "свободным, независимым, неделимым и неотчуждаемым государством".

1814 год. Страны антинаполеоновской коалиции сели за стол делить добычу. В который раз старушка-Европа перекраивалась по велению сильного. Дележ не обошел стороной и Скандинавию. Викинги оказались по разные стороны. Они и раньше не были дружны. Немало фактов в истории, когда датчане воевали со шведами. Шведы теснили норвежцев к холодному морю. Но все это было внутри скандинавского полуострова. Они дрались между собой, потом заключали унии и жили мирно. Времена изменились. Их делили. Дании нынче крепко не повезло. Ее угораздило оказаться в стане Наполеона и она, потерпев поражение вместе со своим кумиром, стояла как девица на панели. Швеция оказалась более прозорливой. Несмотря на вечные многолетние войны с Россией, у нее хватило ума держаться России и других стран, обьединившихся против наполеоновской чумы. Итог дележа был печален для Дании и Норвегии. Помимо новых европейских выкроек перекроили и старую добрую Скандинавию. Отрезали Норвегию от Дании и передали Швеции в знак примирения с Россией, которая как раз перед войной в 1809 году отхватила у северной соседки Финляндию. Вот как просто. Взяли и передали. Как крепостную девку, проигранную в карты. Целую страну, с ее многовековым укладом, не спрашивая. Сильные мира сего в эйфории победы не учли одного: Норвегия уже не была отсталой провинцией Дании.

Апогей печальных событий наступил не сейчас. Он произошел в 1536 году, когда король Дании Кристиан III подписал акт, гласящий: "Норвегия впредь будет состоять под властью короны Дании, подобно любой из других провинций, ... и отныне не будет являться или называться королевством как таковым". Сложно судить о событиях четырехсотлетней давности, «400-летней ночи», как говорят норвежцы. Но Норвегия смогла сохранить национальный этнос, восстанавливала язык. Мало этого: выросла своя национальная буржуазия, интеллигенция. Норвежцы были лояльны к своей сильной соседке: рыжеволосой зеленоглазой Дании, а к шведам, мягко говоря, относились не очень. Последние годы они существовали с Данией как партнеры. И вот очередная напасть. Кильский договор был предельно краткий и жесткий: «Норвегия должна принадлежать королю Швеции…»

16 февраля 1814 года. Родовая усадьба Карстена Анкера - Эйдсволл, недалеко от озера Мьесса. Хмурое февральское утро заглянуло в окна спальни. Анкер открыл глаза. Под балдахином было сумрачно. Он закрыл глаза, пытаясь заснуть, но сон уже не шел. Анкер вздохнул, поправил высокие подушки. Ох уж эта старинная норвежская привычка спать полусидя! К утру затекала спина, бока.

Перед глазами промелькнули события прошедших дней. Недавнее заседание Государственного собрания, на котором обсуждались возможные пути развития Норвегии. Они были разные, мнения государственных мужей. Прямо противоположные. Кто-то даже предлагал смириться и быть под сине-желтым шведским флагом. Говорили, спорили много. Но ясно было одно: страна не может быть предметом дележа. Еще одна мысль витала в воздухе. Качественно новая, непривычная для большинства норвежцев, но эта мысль родилась, она жила в умах и укреплялась. Независимость. Это сладкое слово, которого норвежцы не знали с 1319 года. Но как добиться ее. Это конфликт со Швецией, а за ней - Англия, Германия, Россия. Дания им больше не помощница.

-Нет, не спится. Пора вставать. Сегодня трудный день. - Анкер спустил ноги на щелястый некрашеный пол и поджал пальцы. По полу тянуло холодом. Найдя комнатные туфли, он подошел к чугунной печи, украшенной затейливым кружевом. Протянул руки и ощутил стылый холод металла.

-Не топят, а ведь в доме полно слуг - усмехнулся Карстен. Он был прав. Десятки слуг обслуживали родовую усадьбу Эйдсволл. Две тысячи квадратных метров - площадь этого двухэтажного дома. Масса потаенных переходов и дверей позволяла слугам быть невидимыми и обслуживать огромный дом, не привлекая внимания. Вот и сейчас, когда он отошел к окну, раздался шорох. Анкер знал, что это открылась незаметная дверь, задрапированная под панель, и слуга быстрыми движениями принялся растапливать чугунную печь. Сделав свое дело, он беззвучно исчез. Анкер продолжал рассматривать с детства знакомый пейзаж. Намокшие липы грустно стояли под унылым небом. Рваные серые облака цеплялись за их корявые верхушки. На лугу серел недавно выпавший снег. За усадьбой плотной стеной чернел лес. Анкер стоял и думал. Датчанин по происхождению, он любил Норвегию, считал ее своей родиной. И будущее ее ему, государственному мужу и крупному промышленнику, было не безразлично. Раздались удары часов. Они мерно отбивали время, время принятия исторических решений.

Анкер, затянув потуже пояс теплого халата, перешел в бильярдную. Бильярд был гордостью Карстена. Не каждая усадьба могла похвастаться его наличием. Массивный дубовый стол прочно стоял на полу. Зеленое сукно, слабо освещенное утренним светом, пробивающимся через шторы, выглядело плотным и темным. Под потолком разместилась прямоугольная люстра с десятками свечей с отражателями. Недостатка света во время игры не было. Сейчас из подсвечников торчали жалкие огрызки. Что и говорить, игра вчера затянулась. Играли рассеянно, часто били невпопад. Ясно, что участники были в мыслях далеки от игры. Останавливались и, отставив кии, начинали спорить. Разговор шел вокруг вчерашней встречи с принцем – регентом Кристианом Фредериком, датским наместником. Он, собрав ответственных людей Норвегии, высказал свою позицию по поводу дальнейшего пути развития.

Его речь не давала покоя собравшимся. Уже давно часы мерно отсчитали полночь, а гости не расходились в отведенные для них комнаты. Анкер прибег к старому испытанному способу: незаметным движением открыл ларчик, уютно стоявший в углу и ничем не выдававший своего содержания. Появление на свет сургучных пробок оживило спорящих. От стопки доброй аквавита не отказался никто. Пока гости смаковали напиток, Карстен всматривался в их лица, усталые с синяками под глазами. Он знал их очень давно. Как и они его. Ближе к окну стоит Георг Свердруп, профессор римского права Университета Кристиании. Горячий патриот, умнейший человек. Рядом рассматривал на свет желтоватый напиток Кристиан Магнус Фальсен, опытный старый судья. Задумчиво смотрел на огонь свечи Юхан Гюндер Адлер, его коллега. Граф Ведель и Николай Вергеланн устало договаривали что-то. Вильгельм Фриманн Корен Кристи, сельский судья, чувствовал себя несколько неловко в кругу столь высокого собрания, но дружеское участие собравшихся растопило холодок кастовой сословности. Нынче были равны все. Здесь собрались патриоты Норвегии.

Анкер понимал, что эти люди прошли точку невозврата и к вассальной зависимости никогда не вернутся.

Аквавит был подан вовремя. Он убаюкал уставших людей и они один за другим отправлялись в гостевые комнаты.

Анкера от размышлений оторвал слуга, сообщивший, что завтрак подан. Карстен по переходу перешел в столовую. Завтракал он в одиночестве. Его жена, Мари, не вышла составить ему кампанию, как было раньше. Вспомнив о жене, Анкер положил ложку и задумался. Состояние жены очень беспокоило. Смерть взрослой двадцатилетней дочери подкосила ее. До этого умерло двое детей. Сейчас остался один мальчик. Жизнелюбивая дама стихла, перестал звучать ее смех. Она не показывается на людях.

Закончив с завтраком, он открыл одну из дверей, искусно вмонтированную в панель, и вошел в библиотеку. Анкер любил бывать здесь. Поеживаясь от утреннего холода, он рассматривал тяжелые фолианты, лоснящиеся кожей и поблескивая золотыми переплетами. Более пяти тысяч томов. Эту библиотеку начинал собирать его дед, продолжил отец, теперь он, Карстен Анкер, будет работать с ней. Помощник подберет литературу, и он сядет за работу. Нужно изучить, сравнить с существующими в мире законами проект конституции, который раздал вчера Кристиан Магнус Фалсен. Он вместе Юханом Гюндером Адлером составил проект нового закона для Норвегии. Проект базировался на идеях суверенитета народа американской декларации о независимости и французских конституций. Проект конституции был не один. Николай Вергеланн выступил с собственным вариантом проекта закона, состоявшим из 100 параграфов, основанных на лучших традициях конституций европейских стран.

Он еще раз оглядел свои книжные сокровища, затем потянул на себя одну из книжных полок. Полка послушно, описав полукруг, отьехала в сторону. Открылась дверь в кабинет. Анкер сел в старинное кожаное кресло, взял бумаги, лежавшие на столе. Света в кабинете было недостаточно, но зажигать свечу не хотелось. Сквозь двухстворчатое окно, которое при необходимости превращалось в дверь, выводящую на высокое крыльцо, пробивался скупой утренний рассвет. Он встал, подошел к окну, толкнул створки. Они послушно распахнулись, и он вышел. Тихо в округе. Не слышно даже привычного шума с завода, который основал в 1624 году король Дании Кристиан IV. На нем выплавляли металл. Завод был реконструирован в 1794 году им, Карстеном Анкером. После этого на заводе было налажено производство мелких изделий из металла, изготавливались чугунные печи.

Журчала река. Ей, быстрой и говорливой, были нипочём февральские морозы, и она, словно дразня зимнюю стужу, весело перепрыгивала с камня на камень. Вездесущие сороки перелетали с березы на березу и сварливо переругивались.

Недалеко от дома был погост. Там покоились предки Анкера, прожившие свою жизнь в Норвегии. Анкер отвел от него глаза. Не хотелось думать о бренности. Он перевел глаза на стену леса, теснившуюся сразу же за усадьбой. Давно ли там была пустошь. Металлургическое производство, прожорливое на топливо, - и леса в округе поредели. Пришлось их восстанавливать. И вот он лес, шумит, растет. Да, живым нужно живое.

Возвращаясь к реалиям жизни, он пошел приводить себя в порядок. Скоро проснутся гости, хозяин должен встретить. Мало этого, с утра начнут приезжать другие участники сегодняшней встречи. Один приезд принца-регента, наместника в Норвегии, ко многому обязывает. Хотя…усмехнулся Анкер, король-то голый. Что значит сейчас датский принц-регент для Норвегии, переданной в качестве награды за войну Швеции.

В хлопотах прошел день. Давно усадьба не видела такого количества людей. Всех нужно было разместить, обустроить.

Гости во главе с принцом-регентом собрались в обширной столовой. Повестка сформировалась быстро: о правах престолонаследия короля и о будущем Норвегии. Кристиан считал себя законным наследником как кронпринц Дании. На что ему Георг Свердруп резонно заметил, что у его величества прав на престолонаследие не больше, чем у него. Он был прав, профессор Свердруп. Уния была расторгнута решением Европейских держав. Она больше не существовала. У Дании теперь нет ничего общего с Норвегией.

-Норвегия вправе избрать короля, - закончил свою речь знаток права. Результат встречи был впечатляющий: признать передачу Норвегии Швеции незаконной. Для этого нужно собрать депутатов от церквей всех фюльке, то есть земель от холодного Ханесвагена до южного Кристиансанна и принять новую конституцию. Она должна провозгласить независимость Норвегии. Престолонаследие должно быть восстановлено по старой норвежской ветви. Кроме этого было решено, что во всех церквях страны прихожане будут давать присягу, что будут «защищать самостоятельность Норвегии, не жалея жизни и крови для любимой родины». Когда возник вопрос о финансировании мероприятия, то священник из Бергена Ионас Рейн заявил, что отдаст последние кроны на благо страны и призовет к этому свою паству.

Долго горел свет в этот вечер в усадьбе Эйдсволл. Гости разьехались, а сподвижники Анкера еще и еще раз обсуждали необходимые поправки в текст проекта, составляли организационный план проведения Учредительного собрания.

10 апреля 1814 года в церкви Eidsvoll kirke собрались 112 депутатов от всех фюльке Норвегии. Лишь посланники далекой северной Норвегии не смогли добраться вовремя. На следующий день после Пасхальной массы в Эйдсволле принц-регент открыл Учредительное собрание. Был избран конституционный комитет в количестве 15 членов. Им предстояло разработать окончательный проект будущей конституции. Сельский судья Вильгельм Фриманн Корен Кристи был избран секретарем комитета, а председателя было решено сменять каждую неделю. Георг Свердруп открыл сменную должность президента комиссии. Времени было мало, так как в политический процесс могли вмешаться мировые державы, тогда не избежать блокады. Это понимали все. Хозяин имения Карлсен Анкер предложил постоянно действующему комитету жить у него и работать. Шесть недель обсуждали избранные депутаты проект конституции. Проектов было несколько, но склонялись к проекту Кристиана Магнуса Фалсена и Юхана Гюндера Адлера. 16 апреля были рассмотрены основные принципы конституции, с 19 апреля по 11 мая - сам текст.

13 мая в Эйдсволле, ставшем штаб-квартирой новой конституции, еще раз собрались депутаты от земель Норвегии. Они прослушивали и уточняли текст. Вновь бурлила родовая усадьба Анкера, а он, как радушный хозяин, и сам активный разработчик проекта, не знал отдыха. Всем нашлось место в огромном доме. Принц-регент имел отдельную комнату и был доволен проживанием. Столовая дома никогда не видела такого наплыва гостей, но хозяин не считался с расходами.

17 мая депутаты, около 80 человек, собрались на втором этаже дома Анкерна. Церкви фюльки делегировали их на собрание и дали право подписи под историческим документом. Помещение еще украшали остатки еловых гирлянд, сохранившихся от рождества. Они тихо осыпались, и причиняли немало неудобств депутатам, сидевшим вдоль стены. Депутаты размещались на простых деревянных скамейках, покрытых видавшим виды красным сукном, и слушали.

Они были очень разные эти люди. От простых матросов и деревенских священников до влиятельнейших сановников страны. Возраст тоже был разный. Самому юному было 17,5 лет. Он очень неуютно чувствовал себя на таком высоком собрании. Но их обьединяло одно: любовь к своей стране и жгучее желание быть независимыми. Там же был избран король Норвегии. Им стал Кристиан Фредерик, кронпринц Дании.

Наступил торжественный момент подписывания документа. Не у одного депутата дрожали руки. Матрос, делегат от Тромсе, краснея от смущения за неграмотность, с помощью секретаря выводит свою фамилию.

Все подписи были скреплены печатями. Депутаты встали в круг и взялись за руки, скрестив их перед собой. Образовалась братская цепочка, сделавших всех равными перед новым законом. Они проскандировали: «Едины и верны, пока не падут горы Довре!». Государственное собрание было распущено, и страна получила собственную конституцию и национальное собрание - Стортинг. Николай Вергеланн стал «крёстным отцом» норвежского парламента - именно он предложил назвать "новорожденное дитя" словом Stor-Thing.

Вот он, старый зал. Деревянные скамейки, покрытые потертой тканью, когда-то алой. В некоторых местах она прорвалась. У окна возвышение, на нем - три стула. Один из них - принца-регента, который наблюдал за происходящим. Он присутствовал всего лишь два раза на собрании: в день открытия и в день закрытия.

Кульминацию сего момента талантливо изобразил, запечатлел на века художник Оскар Арнольд Вергеланн. Председательствовал в этот день Кристианн Магнус Фалсен, вошедший в историю как отец конституции. Он стоит и зачитывает текст Конституции. Рядом с ним сидит бессменный секретарь Вильгельм Фриманн Корен Кристи, скромный сельский судья, прославивший себя как защитник Конституции на переговорах со Швецией осенью 1814 года. И депутаты, депутаты.

Сейчас эта картина украшает зал в усадьбе Эйдсволл и напоминает о прошедшем. Даже елочные гирлянды сохранились, продолжая осыпаться, показывая, что нет ничего вечного в мире. На все происходящее, задумчиво смотрит изображение Венеры, которое висело и в те славные времена. Ничто человеческое не было чуждым народным посланникам. Красота богини отвлекала государственных мужей и ее сняли на время заседаний. Сейчас она снова на своем месте, немой свидетель того времени.

Но подлинную свободу норвежцы обретут только через 91 год. Летом 1814 году Швеция не признает ни независимость Норвегии, ни ее конституцию. Молодой и амбициозный принц Швеции Карл Юхан двинет хорошо вооруженную сорокатысячную армию к границам Норвегии. Шведский флот грозной армадой подойдет к норвежским берегам. Норвежская армия была в два раза меньше по численности и уступала по боевому мастерству поднаторевшим в войнах шведам. На реке Гломма под городом Остансунд норвежцы потерпят поражение. Возглавлявший норвежскую армию Кристиан Фредерик показал себя бездарным полководцем. Армия была обречена.

14 августа в местечке Мосс стороны сошлись на переговоры. Шведы и норвежцы заключили новую унию, Мосскую конвенцию. Снова унию, ограничивающую независимость Норвегию, но и сдерживающую Швецию в ее имперских амбициях. И так до 1905 года. Маленькая страна Норвегия, мужественный народ. Почти век они будут бороться за свою независимость и победят.

Имя "Эйдсволл" во все времена оставалось значимым для этого народа. Достаточно вспомнить, что первая железная дорога Норвегии была проведена из Христиании именно в Эйдсволл. В 1940 году, будучи безнадёжно блокированным на рейде Нарвика немецко-фашистской эскадрой, старый норвежский броненосец "Эйдсволл" отказался капитулировать и честно погиб, унеся с собой на дно 262 члена экипажа из 270. Он погиб во имя той конституции, место рождения которой он гордо носил на борту.

(с) Виктор Гришин, опубликовано: БНИЦ с разрешения автора

Виктор Гришин - Эйдсволл