К.Гамсун "Слово Свена Херульфсена"
I. Как ты, моя любовь
В Ост-Индии далёко есть хищник-чародей, - Паук, во всём похожий на красных орхидей. Он всё лежит и смотрит, и сам весь виден днём, С брюшком надутым квеpху и с лапками кругом. Подолгу он недвижно лежит, подобно смерти... Но мотылёк не знает, что это - чародей: Порхает, в нём он видит лишь прелесть орхидей, Что мотылькам открыты всегда бывают днём. К цветку он подлетает... и остаётся в нём: Он пал в объятья смерти!
И снова орхидея не дышит, не дрогнёт, И мотыльки летят к ней и гибнут в свой черёд. И каждый раз, поймавши, цветок недвижен вновь, Как ты, моя любовь!
II. Ты хочешь знать
Ты хочешь знать, как быть, чтоб, свой огонь скрывая, Заставить девушку тебя страстней любить? - Хватай её, хватай, в объятья привлекая, Конечно, если нет возможности... купить! Ты хочешь знать, как быть, чтоб девушка такая Не смела разорвать взаимной связи нить? - Один лишь раз её рукою обнимая, Три раза поспеши её бичом обвить!
III. Я понял всё
Я понял всё: на лбу - морщины напряженья. Куда б я ни пошёл, - со мною мысль одна. Всё это - признаки в рассудке поврежденья. Пылает кровь моя, пылает вся до дна. И почва подо мной красна и неверна. Огонь из труб! Пожар! Огонь иль наважденье!.. То сажа старая! Во мне горит она!.. Я в комнату вошёл и вижу - Боже правый! – Моя голубка в ней… Глядит луна в окно. И что ж? - всё «нет» твердит лишь рот её лукавый, Сама же льнёт ко мне, а это - всё равно! Друг к другу жмёмся мы, и чувство в нас одно. Огонь погас. Очаг - как под остывшей лавой. И сердцу тесно так, и жарко, и смешно. Да! Наконец любовь взяла её в объятья! Моей невестою была она тогда... Но радости опять не в силах удержать я: Я в прах рассыпался, чтоб только слышать «да», Я отдавался ей, как Богу, - навсегда, - Напрасно всё!.. Все к чёрту! О, проклятье! Нет, саже не сгореть, не сгинуть никогда!
IV. Ночь – это жизнь
Что это за ропот средь ночи спокойной? – Ляг наземь, прислушайся, друг! 3вучитъ непрестанно знакомый, нестройный И неумирающий звук. Что это? - брожения шум? - не вино ли? – Нет, - что-то бурлит, извиваясь от боли, - Мир алчного зуда и мук. И как ожидать нам от ночи покоя Во время расцвета весны? Тварь с тварью сойдутся - и тотчас же к бою, И обе отваги полны. Да, твари при встрече друг друга пытают, Хитрят, и терзают, и свадьбы справляют. Их взоры огнём зажжены. Вот в полночь вторгается странник нежданно В покой твоего бытия. Ты ранена? страждешь? - Пустяк, а не рана, - Судьба подшутила твоя. И что же? - Ты хнычешь, горюешь, вздыхаешь, Гримасами горя себя опьяняешь, Притворную рану тая. Вот поезд навстречу. Летят экипажи, Возницы бичом своим бьют. Запомни ж: ведь кони послушны, и даже С бичом веселее бегут. Так - ночь это жизнь, а жена в ней - царица, А муж - это молот, которым дробится Тот звук, что вовек не умрёт.
Перевод А. Соколовой
Публикуется по изданию: Гамсун Кнут. Полное собрание сочинений. - Том 5. - СПб.: Издание Т-ва А.Ф. Маркс, 1910. - С. 609-611.
К.Гамсун "Слово Свена Херульфсена"
|