МОСКВА – ЭТО СКАЗОЧНЫЙ ГОРОД
Так писал великий норвежец Кнут Гамсун. Писатель приезжал в Россию, знал и ценил русскую литературу, его читали и читают наши соотечественники. 2009 год объявлен в Норвегии годом Кнута Гамсуна в честь 150-летия со дня его рождения. В Москве также велик интерес к судьбе и творчеству знаменитого писателя. Презентация первой русскоязычной биографии Кнута Гамсуна «Гамсун. Мистерия жизни» Наталии Будур, положила начало ряду мероприятий, посвященных великому норвежцу.
Гамсун был культовым писателем Серебряного века. Его переводили Блок и Куприн. Станиславский считал Гамсуна одним из лучших драматургов в мире.Над кроватью, в которой Кнут Гамсун скончался 19 февраля 1952, висели два портрета – Гете и Достоевского. Портрет русского писателя был больше.
БИОГРАФИЯ ГАМСУНА ПОДОБНА АВАНТЮРНОМУ РОМАНУ
ГАМСУН, КНУТ (Hamsun, Knut) Кнут Педерсен (наст. фамилия) родился в 1859 году в семье деревенского портного 4 августа 1859 в приходе Лом в Гудбрандсдалене. С девяти лет работал в конторе у своего дяди, затем начались годы странствий (с 1873), в течение которых он сменил множество занятий. Его первая книга появилась в 1877, но только после того, как он пожил в США (1882–1884 и 1886–1888) и обосновался в Копенгагене, на него обратили внимание. В детстве он видел привидения, долгое время бродяжничал, практически сам себя излечил от туберкулеза. Ему все вокруг говорили: «ты никогда не будешь писателем», но он вопреки всем и вся стал им.
Увидевший свет в 1890 роман Голод (Sult) произвел сенсацию принципиально новой трактовкой темы. Гамсун не обвинял общество: в духе Ф.Достоевского и А.Стриндберга он проникновенно изображал и эстетизировал иррациональные процессы в мозгу умирающего от голода человека. К другим произведениям этого периода относятся Пан (Pan, 1894) и трилогия о скитающемся мечтателе по имени Август: Под осенней звездой (Under hststjrnen, 1906), Странник, играющий под сурдинку (En vandrer spiller med sordin, 1909) и Последняя радость (Den sidste glde, 1912).
Неоромантический бунт против цивилизации обусловил его «возврат к природе» в идеологическом плане и на практике. После того как, оставив скитания, Гамсун в 1911 предпочел жизнь джентльмена-фермера, он создал свой лучший роман Соки земли (Markens grde, 1917), эпос простой жизни, принесший ему Нобелевскую премию по литературе в 1920 и международное признание в беспокойные годы после Первой мировой войны.
Долгое время Гамсун был запрещенным писателем и в родной Норвегии, и в России. Его обвиняли в связи с гитлеровской Германией. Н.Будур: «Это боль норвежцев, что такой писатель - гордость страны - поддержал нацистов. Но он не разделял античеловеческих гитлеровских убеждений. Он просто очень любил Норвегию и мечтал о возрождении славы древних скандинавов, нордической расы и наивно полагал, что Гитлер может помочь в этом». Во время Второй мировой войны Гамсун встречался с Гитлером, но фюрер выгнал писателя. «Гамсун требовал отменить германскую оккупацию, вернуть Норвегии свободу. Гитлер, конечно, этого не потерпел и выгнал вон «этого мерзкого старика». В письмах к нацистским вождям писатель «постоянно пытался спасти знакомых и совершенно незнакомых людей от смертельной казни, концлагерей и тюрем. Ему писала вся Норвегия, ища защиты, но далеко не всем он мог помочь».
После войны в возрасте 88 лет он был отдан под суд за измену. Гамсун избежал тюремного заключения благодаря преклонному возрасту, жил некоторое время в доме для престарелых, был направлен на обследование в психиатрическую клинику в Осло, а в 1950 вернулся в свое имение Нёрхольм близ Гримстада на юге Норвегии, где умер 19 февраля 1952.
ГАМСУН И РОССИЯ
После выхода «Пана» Гамсун стал признанным «фаворитом» норвежской и мировой литературы. Возник интерес к молодому скандинавскому гению и в России. В 1892 году был напечатан первый тираж «Голода» на русском языке — и с тех пор Гамсун стал кумиром интеллигенции в России, культовым, как говорят в наши дни, писателем.
Александр Блок считал Гамсуна «утонченным поэтом железных ночей, северных закатов, звенящих колокольчиков, проникшим в тайны природы». Александр Куприн посвятил творчеству Гамсуна целое эссе. Константин Паустовский «упивался книгами Гамсуна, так все было необычно». В своем шутливом «Руководстве по флирту» (1910) Саша Черный советовал начинать атаку на даму с вопроса «Вы любите "Пана"?» и, услышав неизбежное «Да», продолжать военные действия... Кроме того, в другой своей сатире «Все в штанах, скроенных одинаково» (1908) он говорит о готовности героя бросить все и бежать в лес к лейтенанту Глану.«Пан» действительно был особенно популярен в России. Чехов назвал «Пана» чудесным и изумительным.
Именем главной героини романа часто называли девочек. Популярность Гамсуна в нашей стране в XIX —начале XX века была огромной. Не успевали его книги выйти в Норвегии, как они тут же переводились на русский язык и продавались с поразительной быстротой.
Большую роль в популярности Гамсуна сыграли первые переводчики его произведений. Доказательством этого служит интерес, который вызвал Гамсун в среде символистов, акмеистов, футуристов. В 1907—1910 годах на русском языке в разных издательствах вышло три собрания сочинений Гамсуна, а увлечение им стало настолько повальным, что норвежский журналист российского происхождения Марк (Менартц) Левин в написанной для «Моргенбладет» статье (1910) утверждает, что в России установился «культ Гамсуна». Он с юмором пишет о необычной популярности Гамсуна в России и о желании буквально каждого русского познакомиться с великим писателем, о том, как все его (Левина) друзья и знакомые в Петербурге и Москве жаждут узнать подробности о жизни Гамсуна. Левин пишет, что особенно популярны дешевые издания книг Гамсуна по 1 копейке, которые напечатаны тиражом в 500 000 экземпляров.
Гамсун был очень популярен в России и после революции. Биограф К.Гамсуна Н.Будур пишет, что поначалу все произведения Гамсуна издавались пиратским образом, поскольку Россия не подписывала Бернской конвенции. Зарубежных писателей не могли не волновать тиражи их книг, выходящие без выплаты гонорара в России. В 1906 году Гамсун с большим раздражением писал своей переводчице Марии Благовещенской: «Конечно, вы можете перевести описание моего путешествия на Кавказ. Русским вовсе не надо просить на это разрешения... как я уже сказал: Россия не подписала Бернской конвенции, и в Вашей воле переводить все, что Вам угодно».
Пытаясь остановить поток пиратских изданий, Гамсун заключил в 1905 году договор с русским издательством «Знание», которое получило эксклюзивные права на издание произведений норвежского писателя в России. Главным редактором «Знания» был Максим Горький, давний поклонник и почитатель Гамсуна. Издательство решило отметить начало сотрудничества выпуском нового романа, и весной 1908 года Гамсун пишет «Бенони», первую часть дилогии «Бенони» и «Роза».
Именно благодаря влиянию Горького произведения Гамсуна продолжали издаваться и при Советской власти. Вплоть до 1934 года, когда был напечатан последний роман трилогии об Августе (трилогия включает в себя романы «Бродяги», «Август», «А жизнь идет»). Горький, назвавший Гамсуна великим и недосягаемым писателем, сохранил верность своему кумиру и после того, как Гамсун стал поддерживать нацистов. На своих семинарах он учил будущих писателей не смешивать политические убеждения художника и его творчество.
Есть мнение, что Гамсун и Горький во многом похожи. Оба писателя «низкого» происхождения, из простых семей, что им обоим пришлось очень нелегко в жизни, что пробивались они к успеху «через тернии», оба всю жизнь много писали, а не почивали на Лаврах, оба не принимали бездуховность современной Америки. Гамсун признавался: «Я пролетарий, как и Горький, с которым чувствую родство». Между двумя великими писателями возникали и определенного рода трения. Прежде всего, это касалось денег, которые издатели никогда, как показывает история нескольких веков, не спешили выплачивать авторам. Сохранилось много писем, которыми обменивались Гамсун и различные представители горьковского «Знания». Недоразумения происходили не только из-за недополучения денег, но и из-за разных издательских «хитростей.». В результате долгого и утомительного обмена «любезностями» график выплат был все-таки установлен. Максим Горький и Константин Пятницкий, жившие в то время в Италии, настойчиво напоминали в письмах своим сотрудникам, что деньги Гамсуну нужно высылать вовремя.
ГАМСУН И МХТ
Россия была очень важна для Гамсуна и как страна, в которой, по его мнению, лучше всего умели ставить его пьесы. Произведения Гамсуна шли на сценах МХТ (К. Станиславский и В. Немирович-Данченко), Александринки (В. Мейерхольд), в театре Веры Комиссаржевской. Большим успехом пользовалась трилогия Гамсуна «У врат царства», «Игра жизни» и «Вечерняя заря».
«Игра жизни» особенно нравилась Станиславскому, и в книге «Моя жизнь в искусстве» он отвел «Игре жизни», которую называет «Драмой жизни», целую главу, а работу над пьесой оценил как поворотный пункт в своем творчестве.
Ивара Карено в течение многих лет (1909—1941) играл В. Качалов, а успех первых представлений пьесы вошел в историю театра. Качалов же признан лучшим исполнителем Карено во всем мире. Пьеса имела скандальный успех в России.
Именно для России Гамсун написал в 1910 году и свою последнюю пьесу — «В тисках жизни» (другой вариант русского названия — «У жизни в лапах»).
Пьеса «В тисках жизни» была размножена Гамсуном и его женой Марией в нескольких экземплярах — с тем, чтобы она могла быть одновременно переведена на русский и немецкий языки. Для того чтобы хоть как-то помешать пиратству русских издателей, Гамсун взял себе псевдоним Менц Фейен. МХТ сделал две постановки — в 1910 и 1932 годах.
Именно с этой пьесой связано одно недоразумение, которое повлекло за собой самые неприятные последствия для обеих сторон. Обычно все пьесы Гамсуна переводил для МХТ Петр Ганзен, и одновременно они печатались в горьковском «Знании». Так было до тех пор, пока в одной из актрис МХТ, Марии Германовой (1884—1940), с успехом выступавшей в ранее поставленных гамсуновских пьесах, не взыграло самолюбие. Как пишет Н.Будур, она была не только хорошей актрисой, но и прекрасно образованным человеком, с тонким вкусом, владеющей не только многими европейскими языками (в том числе, и скандинавскими), но и санскритом. Она в 1909 году приезжала в Норвегию и была принята Гамсуном. В разговоре Германова затронула вопрос о качестве переводов книг и пьес Гамсуна на русский язык и весьма неодобрительно отозвалась о переводах Ганзена. Доля истины в словах Германовой несомненно была. Путешествие Германовой в Норвегию случилось почти одновременно с поездкой в Скандинавию и Ганзена. Гамсун, который всегда был довольно резок в своих пристрастиях и антипатиях отказался принять переводчика.
Тем не менее Ганзен сделал перевод одновременно для «Знания» и для МХТ. После читки в труппе пьесу признали неудачной. Но Гамсун обвинил переводчика в некомпетентности и плохом качестве перевода и потребовал сделать новый. Германовой, быть может, как зачинщице скандала, перевод делать не дали и, перебрав несколько кандидатур, остановились на кандидатуре Раисы Тираспольской.
В МХТ новый сезон осенью 1910 года начинать было практическим нечем, а потому пьесу решено было ставить.
«"У жизни в лапах" Гамсуна я распределил не совсем так, как Вы, — писал Немирович-Данченко болевшему в то время Станиславскому. — Певицу должна играть Германова, но эта роль по всем правам принадлежит Книппер». Так Германова лишилась не только перевода, но и роли, которая, как считают некоторые исследователи творчества Гамсуна, была написана специально для нее. Спектакль, несмотря на все опасения и «препоны», в Москве пользовался успехом, в том числе и благодаря игравшим в ней актерам — Качалову и Книппер.
МХТ выиграл: спектакль делал прекрасные сборы, и радостный Гамсун ждал больших гонораров, которые своевременно ему и были высланы. А вот «Знание» оказалось в очень затруднительном положении. Чей перевод печатать — хороший Ганзена, но не одобренный Гамсуном, или плохой Тираспольской, но признанный автором?
По договору с Гамсуном издательство могло выпускать лишь одобренные им переводы, зато у Ганзена был договор со «Знанием», по которому он должен был переводить все произведения Гамсуна. Издательство нашло формальный повод отказать Ганзену: пьеса была прислана автором в МХТ, а потому ее нельзя считать частью «издательского портфеля». Тираспольская стала с тех пор авторизованным переводчиком Гамсуна, но ее текст перевода пьесы не мог быть принят «Знанием» к печати из-за многих «нестыковок». Гамсун считаться с этим не хотел и донимал издательство письмами о выплатах. Пьесу в переводе Тираспольской напечатали, но пресса тут же отозвалась язвительными рецензиями.. Когда же Гамсун предложил «Знанию» свой новый роман, Горький и Пятницкий ответили, что не могут его взять, потому что нет переводчика.На этом история трехлетнего сотрудничества Гамсуна и Горького закончилась.
К России Гамсун всегда благоволил и считал, что «неестественный альянс между Англией и Россией скоро прекратит свое существование». Тем не менее, он не считал для себя возможным поддерживать Россию в ее союзе с Англией. Гамсун никогда не был настроен против русского народа. Ни одна культура и литература не производила на него столь сильного впечатления.
В СКАЗОЧНОЙ СТРАНЕ
Интерес к России всегда был велик, на рубеже 19-20 веков наша страна стала желанной целью для многих скандинавских путешественников. Гамсун не стал исключением. Он, очевидно, был знаком со многими произведениями скандинавских писателей, которые и укрепили его в желании посетить сказочную страну.
Изучение русской литературы в Дании, Норвегии и Швеции началось в 1880–е годы. В 1882 году профессор датского университета Смидт выпустил книгу «История русской литературы от Петра Великого до Современности», которая попала в руки Гамсуну. Книга «Русские впечатления» Брандеса, вышедшая в 1888 году, также оказала влияние на решение Гамсуна посетить Россию. Целая глава книги посвящена русской литературе: от былин до Ломоносова, Фонвизина, Жуковского, Толстого, Достоевского, Тургенева… Большая заслуга в изучении русской жизни и культуры принадлежит и Тору Ланге – переводчику и преподавателю, проведшему в России много лет и издавшему в 1892 году книгу «Из России», с которой был знаком и Гамсун. Гамсун, очевидно, не понаслышке знал и многие русские произведения современности и древности, в том числе с «Повестью Временных лет», и со «Словом о Полку Игореве».
Осенью 1899 года Гамсун со своей женой Бергльот Бек отправились из Финляндии, где они пробыли год, в Россию и на Кавказ. И обратно – через Черное море.
Гамсун и жена путешествовали анонимно. В письме от 15 декабря 1900 года, адресованного Дагни Кристенсен, Гамсун пишет: «Вы знаете русский язык! Это, должно быть, великолепно, знать русский. О, Боже, как бы я хотел знать этот язык! Я был в Петербурге и Москве, проехал по России и Кавказу, – лучшую и более красивую сказку я никогда не увижу».
Результатом этого сказочного путешествия стали две книги очерков — «В сказочном царстве» и «В стране полумесяца» (1903). По мнению скандинавских критиков, «В сказочном царстве» одно из самых субъективных описаний путешествий, которые когда-либо выходили из печати. Ее тема не столько Россия или Кавказ, сколько «самовыражение в высшей степени своеобразной личности автора» (Р. Фергюссон). Русские же критики, сразу после появления книги, считали ее неудачной, потому что в ней «немало наивностей, неточностей, а иногда и просто ошибок». Эта же особенность не ускользнула и от внимательного взгляда горячего поклонника Гамсуна А. Куприна, писавшего: «Увы! талантливый писатель все-таки не избежал здесь исторической клюквы и самовара».
Однако невозможно не заметить, с какой любовью описывает Гамсун увиденное им и услышанное на совершенно непонятном русском языке. В его описаниях нет ни злобы, ни раздражения, зато есть удивительное чувство детской радости от встречи с незнакомой жизнью, с чудом. Он действительно оказывается в сказочной стране, где все по-другому, все иначе, чем дома, — и это его увлекает и развлекает.
В книге путевых очерков чувство самоиронии писателя проявилось в полной мере. Например, вот как он описывает получение норвежского паспорта в Санкт-Петербурге: «Я не позаботился заранее оформить свой паспорт и тем самым доставил послу немало хлопот. Но барон Фалькенберг оказался моим ангелом-хранителем. Он выписал мне необъятных размеров паспорт, увенчанный короной и горностаевой мантией, а потом объездил посольства некоторых азиатских стран, где мой паспорт разукрасили причудливейшими крючками, завитушками и печатями». А вот как пишет Гамсун о походе в ресторан:
«Я научился произносить слово «щи». Это удается далеко не всем, но у меня получается превосходно. Могу даже написать это слово без «ch», как пишут немцы. Щи — это мясной суп, но не обычный безвкусный мясной суп, а замечательный русский суп, приготовленный из разных сортов мяса, яиц, сметаны и зелени. Я заказываю щи, их подают. Официант старается угодить мне и предлагает еще несколько блюд. Потом я уже по собственному почину требую икру, но едят ли ее с тем, что мне предложил официант, я не знаю.
...Официант приносит жаркое. После сытных щей мне уже не хочется есть, и тем не менее официант прав, полагая, что человеку следует есть много, но зато потом долго обходиться вовсе без пищи — такова точка зрения здоровых людей. Теперь я хочу кофе и сигарет, и мне с первого же раза удается заказать и то, и другое».
Впрочем, Гамсуну свойственно не только чувство юмора и самоиронии, но и чувство прекрасного. Писателя приводит в восторг величественность Петербурга, неповторимая красота Москвы, неоглядные русские степи и дикая кавказская природа. Вот как он описывает Москву:
«Худо-бедно, но я повидал четыре из пяти частей света. Правда, я не все там видел, а в Австралии так и вовсе не был, но кое-где я все-таки побывал и кое-что все-таки повидал, однако ничего подобного Московскому кремлю мне видеть не приходилось. Я видел прекрасные города, Прага и Будапешт, по-моему, очень красивы, но Москва — это сказочный город. Между прочим, сами русские произносят не Москва, а Масква. Как правильно, я не знаю.
...В Москве четыреста пятьдесят церквей и часовен, и, когда на всех колокольнях звонят колокола, кажется, будто над этим миллионным городом содрогается воздух. С Кремлевского холма открывается великолепнейший вид. Я и представить себе не мог, что на земле есть такой город: куда ни глянь, повсюду зеленые, красные и золотые шпили и купола. Это золото и небесная синь затмевают все, что могло нарисовать мое воображение.
...У меня нет склонности к преувеличениям. Возможно, я не все верно запомнил: в храме я не мог записывать и был слишком потрясен увиденным — у меня глаза разбегались от обилия этих немыслимых сокровищ... весь храм в целом представляется единой неповторимой драгоценностью. Он украшен с такой роскошью, что это не всегда производит приятное впечатление, я помню, в частности, что огромные драгоценные камни царей на стене показались мне ненужными и безвкусными. Позже я видел персов с одним-единственным камнем на тюрбане, и мне это показалось более красивым»
Не обошел Гамсун своим вниманием и русскую литературу, которая дала ему повод, как и в докладах, еще раз высказать свое критическое отношение к произведениям 1870-1880-х годов.
Но если в докладах под огнем его критики оказываются преимущественно норвежские литераторы, то теперь главным образом «великий русский писатель Толстой», за которым отвергается право «быть мыслителем и учителем жизни». Как и прежде, Гамсун считает, что задача писателя — в исследовании души современного человека. Из русских прозаиков, по его мнению, с этой задачей блестяще справился Достоевский. «Никто не проник так глубоко в сложность человеческой натуры, как Достоевский, он обладал безупречным психологическим чутьем, был ясновидцем. Нет такой меры, которой можно было бы измерить его талант, он — единственный в своем роде».
Из Москвы Гамсун с супругой едут во Владикавказ и далее — в Тифлис и Баку.
На пароходе Гамсуны пересекают Черное море и прибывают через Босфор в Константинополь. В путешествии писатель покупал много открыток и собирал туристические проспекты. Он рассчитывал, что его книга будет «богато иллюстрирована».
После возвращения из путешествия чета Гамсунов остановилась в Копенгагене, сняв «две уютные комнатки на окраине». Именно в Дании Гамсун начнет писать книгу путевых очерков, вот только работать над ней он будет с большим удовольствием долгих три года, и выйдет она без иллюстраций...
Зато сразу после выхода «Путешествие в сказочную страну» собрало восторженные отзывы критики. Так, в газете «Эребладет» было написано: «Совершенно очевидно, что Гамсуну под силу любой жанр литературы, он мастерски справляется с любым из них. Но "В сказочном царстве" он показал себя с новой стороны, ведь он написал книгу путевых очерков — а путевой очерк, как известно, скучен по определению, — и вот этот самый скучный жанр он превратил в литературный шедевр».
В книге «В сказочной стране» Гамсун много говорит о русских людях и о русской литературе. «Славяне, — писал Гамсун, — народ будущего, властители мира, первые после германцев! Лишь у такого народа, как русский, могла появиться такая великолепная, возвышенная и благородная литература!
...Русская литература велика и многообразна. Эта необъятность объясняется размерами страны и размахом русской жизни. Россия безгранична. Я оставляю в стороне Ивана Тургенева. Он был европеец, француз, в той же степени, что и русский. Героям Тургенева не свойственна та безоглядность, та способность совершать непредвиденные поступки, которая отличает только русских людей».
Гамсун считал, что у русского народа такая здоровая и неиспорченная суть, что это позволит ему играть в мире решающую роль, когда время Запада истечет.
Кстати, в 1929 году в связи с семидесятилетием Гамсуну было предложено стать почетным членом многих писательских, театральных и общественных организаций и союзов. Некоторые почести писатель согласился принять, некоторые — отверг. Так, он отказался принять Серебряный крест Союза писателей Норвегии, за что его немедленно обвинили в надменности. А вот почетным членом МХАТа, который он считал «лучшим театром в мире», Гамсун стать согласился. В телеграмме он писал:
«Господин директор Данченко!
Я тронут Вашей сердечной телеграммой и глубоко признателен Вам за честь, которую Вы мне оказываете, предлагая стать почетным членом Вашего театра, самого прекрасного театра в мире. С благодарностью принимаю Ваше предложение.
Уважающий Вас Кнут Гамсун».
Из России пришли поздравления от Максима Горького и Александры Коллонтай. В телеграмме Коллонтай писала, что влияние Гамсуна на таких писателей, как Андреев, Бунин, Зайцев и Соллогуб, неоспоримо. Вряд ли найдется хоть один русский писатель начала века, кто не был поклонником великого норвежца — Б. Пастернак, К. Паустовский, А. Блок, И. Эренбург и многие другие.
Телеграмме Коллонтай Гамсун обрадовался, а вот от чести именоваться почетным членом Академии наук СССР отказался. В благодарственной телеграмме он написал:
«Глубокоуважаемая госпожа Коллонтай!
Вы, несомненно, поверите, что я искренне обрадовался Вашей сердечной телеграмме. От всего сердца хочу поблагодарить за дружеские слова. Однако это слишком большая честь для меня — стать почетным членом Академии наук и художеств Вашей страны. Я искренне прошу Вас передать Академии мою чистосердечную благодарность и объяснить, что я всего лишь земледелец и писатель, который не может иметь какого-либо отношения к академиям, я лишь крестьянин.
Ранее я отклонил подобное предложение из другой страны.
Уважающий Вас Кнут Гамсун».
В СКАЗОЧНОЕ ЦАРСТВО С КНИГОЙ ГАМСУНА
Ровно через сто лет после путешествия Гамсуна через Россию и Кавказ норвежские журналисты Бьерн Рюдборг и Уле Петер Ферланд решили повторить путешествие Гамсуна, результатом их путешествия становится эссе «В Сказочном царстве – сто лет спустя».
Идея путешествия родилась во время литературного семинара Гамсуновского общества, в девяностых годах ХХ века. «И у нас родилась мысль проехать по следам Кнута Гамсуна, чтобы познакомиться с Кавказом и Востоком. Нам захотелось отметить столетие Гамсуновского путешествия и посетить Сказочное царство с его книгой в руках».
Несколько лет журналисты планировали поездку, готовясь проехать по «горячим точкам» современного мира. «Все вело к тому, что пороховая бочка кавказской агрессии и сепаратизма могла взорваться в любую минуту». Однако путешествие состоялось, и «в начале сентября» путешественники прибыли в промозглый Петербург.Журналисты осмотрели достопримечательности, упомянутые Гамсуном, а вечером отправились на Московский, прежде Николаевский, вокзал, чтобы дальше «держать курс вглубь страны».
«Прибытие в Москву ничем не отличается от прибытия в любой большой города». Наверное, как и Гамсун, на самом деле до 1899 года видевший только две из пяти, но никак не «худо-бедно четыре из пяти частей света», журналисты старались казаться опытнее, чем они были на самом деле. Они, вслед за Гамсуном, проехали Воронеж, станцию Колодезная, Ростов, Тихорецк, станцию Кавказская, Армавир, Пятигорск, Беслан, Владикавказ… Во время описания путешествия журналисты сделали упор на тяжелую политическую ситуацию на Кавказе и, конечно, описали изменения, произошедшие за сотню лет.
И это путешествие лишь подтвердило актуальность путевых очерков Гамсуна и в наши дни. А многократные переиздания книги «В сказочной стране» подчеркивают неугасающий интерес читателей к Гамсуну – одному из самых противоречивых писателей ушедшего века.
Автор: Марина Замотина
Опубликовано: БНИЦ/Шпилькин С.В. с разрешения автора статьи М. Замотиной
Так писал великий норвежец Кнут Гамсун. Писатель приезжал в Россию, знал и ценил русскую литературу, его читали и читают наши соотечественники. 2009 год объявлен в Норвегии годом Кнута Гамсуна в честь 150-летия со дня его рождения.
|
Сделать стартовой 
Поставить закладку 
Поиск по сайту 
Карта сайта 
Наши баннеры 
Обратная связь
