SCHARNHORST. Операция Берлин.
 История линкора Шарнхорст
В начале декабре начали готовиться к прорыву в Северную Атлантику для последующего рейдерства. 28 декабря линкоры пошли на прорыв, однако попали в шторм, который был такой силы, что обоим крепко досталось. Пришлось возвращаться, Гнейзенау уполз в Киль, а Шарнхорст в Готенхафн (Гдыню). 19 января оба линкора опять воссоединились в Киле, а 22 января пошли на вторую попытку. Операции по перехвату и уничтожению британских конвоев в Атлантике присвоила кодовое имя Берлин. Командиром соединения назначили адмирала Гюнтера Лютьенса, обосновавшегося, вместе со штабом, на Гнейзенау. Несмотря на все возможные предпринятые меры по обеспечению скрытного выхода в Атлантику, в Большом Бельте они были замечены британским агентом, немедленно передавшем сообщение о прорыве в Лондон. Адмирал Джон Тови вывел в море три линкора, восемь крейсеров и одиннадцать эсминцев, с приказом найти и уничтожить. Англичане полагали, что линкоры будут прорываться проходом Исландия-Фареры, и правильно полагали, именно туда Лютьенс и нацелился. Однако обнаружив на пределе видимости два британских крейсера, Лютьенс отвернул на север к Датскому проливу. С одного из крейсеров, HMS Naiad, немцев заметили, но настолько зыбко и неуверенно, что решили – им померещилось, и преследовать не стали. Тови согласился и завернул всю свою банду в Скапа Флоу. Немцы, тем временем, 30 января встретились с заправщиком, танкером Адрия, и начали принимать топливо, но погода была столь бурной, что завершить бункеровку удалось лишь ко 2 февраля. Оба взяли по 3400 тонн мазута. 5 февраля они встретились с еще одним заправщиком, танкером Schlettstadt, с которого каждый заказал по 1500 тонн.
Настало время выбирать место для охоты. Таких мест было два. Первое раскинулось между Канадой и Англией, пересекавшие Северную Атлантику конвои шли под кодами НХ и SC. Второе лежало гораздо южнее – между Англией, Гибралтаром и западноафриканским портом Фритаун, конвои шли под кодами Sl и OG. Лютьенс решил, для начала, поохотиться на севере. Кстати подоспела разведсводка – конвой НХ-106 вышел из Галифакса 31 января, а значит, находился где-то поблизости. Германская разведка не подвела, и 9 февраля в 08.30 немцы обнаружили конвой, а в 09.47 определили дистанцию до конвоя – порядка 15 миль. Однако кроме дистанции, обнаружилось и еще кое-что, в охране конвоя был по меньшей мере один линкор, и немцы его опознали - HMS Ramilies. Лютьенс тут-же дал команду отвернуть, он не хотел, да и не мог, рисковать. Британский линкор, это вам не итальянский или французский. Слишком мало шансов не только прорваться к конвою, но и вообще уцелеть. Лютьенс был до крайности расстроен, так как считал, что англичане его наверняка обнаружили и опознали, а это значит, за ним начнут всерьез охотиться. Он не знал, что им крупно повезло – англичане засекли лишь один линкор, да и тот приняли за тяжелый крейсер Адмирал Хиппер. Скорее всего, потому, что Тови посчитал, что Шарнхорст и Гнейзенау все еще в Германии, а значит, некому это было быть кроме Хиппера.
Лютьенсу об ошибке англичан сообщить было некому, и он ушел на очередную встречу с заправщиками, танкерами Esso Hamburg и Schlettstadt. 17 февраля бункеровка закончилась, и германские волки вновь отправились на охоту, на этот раз разведка сообщила о конвое НХ-111. двое суток немцы рыскали по просторам Северной Атлантики, но не обнаружили ни одного дыма.
И лишь 22 февраля впередсмотрящие Гнейзенау заметили дымы на горизонте. Волки бросились вперед, однако их ждало глубокое разочарование, конвой следовал в обратном направлении, из Британии на США и Канаду – то есть, пустые коробки без грузов. Атака теряла всякий смысл, рейдерам нужны были конвои, идущие на Британию, с судами, набитыми жизненно важными для Британии грузами. И рейдерам, и Третьему рейху, изо всех сил пытавшемуся поставить англичан на колени. Лютьенс попал в некотором смысле в дурацкое положение – атаковать пустые транспорты не хотелось, а не атаковать тоже глупо – транспорты, завидя хищные серые корпуса германских линкоров, бросились врассыпную, а эфир немедленно оказался забит паническими радиопередачами. Теперь то их точно опознали. Немцы сделали несколько предупредительных выстрелов, на которые ни один транспорт не обратил ни малейшего внимания – суда разбегались на максимальной скорости в разные стороны, не переставая забивать радиочастоты воплями о помощи. Может, Лютьенс почесал голову, может плюнул в сердцах, история умалчивает. В общем, он приказал открыть огонь на поражение. В 10.55 совместным огнем был потоплен грузо-пассажирский пароход Kantara, в 3237 тонн водоизмещением. Затем волки разделились и начали убивать овец по отдельности. В 13.12 Гнейзенау потопил грузо-пассажирский пароход Trelawny в 4689 тонн водоизмещением. Шарнхорсту достался танкер Lustrous, в 6156 тонн. В 16.23 Гнейзенау потопил сухогруз A. D. Huff в 5866 тонн, а Шарнхорст решил специализироваться на танкерах и погнался за следующим, но тот успел уйти. Пираты знали, что где-то в 50 милях удирает еще один грузо-пассажирский пароход Harlesden, его водоизмещение было 5483 тонн, знали из радиопередач парохода, не устающего взывать о помощи. Надо было заставить его умолкнуть. С Гнейзенау запустили один из самолетов, тот через час вернулся и доложил, что транспорт обнаружен, радио выведено из строя, огнем уничтожены антенны. Однако транспорт огрызался пулеметами. Беднягу все-таки поймали – ега обнаружила РЛС, затем кратковременная погоня, и в 23.08 Harlesden отправился на дно. Итого за 12 часов было потоплено 5 транспортов суммарным водоизмещением 25431 тонна, но так как стрелять приходилось на больших дистанциях, расход снарядов был слишком большой.
В ту ночь Лютьенс впервые нарушил радиомолчание, отправив радиограмму с рапортом о первых успехах и требованием обеспечить встречу с танкерами Schlettstadt и Esso Hamburg в оговоренной ранее точке вблизи Азор. До встречи с ними, 26 февраля, линкоры встретились с другой парой танкеров, Ermland и Friedrich Breme. На танкеры были переданы пленные – подобранные с потопленных транспортов 180 моряков. Потопление пяти беспомощных транспортов было бойней, однако при этом погибло всего 11 человек.
Бункеровка закончилась в 07.00 28 февраля, и волки бросились дальше. К тому времени они прошли уже 11000 миль, и если говорить о Шарнхорсте, то во многом благодаря самоотверженной работе машинной команды, так как котлы у него были последней конструкции, дававшие пар гораздо более высокой, чем в котлах ранних конструкций, температуры. Для ходовых характеристик это было очень хорошо, а вот для механизмов плохо, так как прочие части просто-напросто не могли долго выдерживать такие температуры. В общем, машине работы хватало. Лютьенс приказом по кораблям выразил удовлетворение отличным несением службы, не позабыв особо отметить машинистов.
Линкоры поменяли район охоты – они вышли на маршруты, связывающие Британию с Фритауном. 3 марта соединение вышло к островам Капо Верде, 6 марта линкоры встретили подводную лодку U-124, надводные волки отдали честь подводным. Соединение начало курсировать между побережьем Африки и островами Капо Верде на экономической скорости 12 узлов. И наконец, 7 марта в 09.20 впередсмотрящий Шарнхорста заметил на горизонте вожделенный дым. Сблизились и определили обладателя дыма, это был британский линкор HMS Malaya. Следовало ожидать, что линкор не просто так шляется, а сопровождает конвой, а значит, добыча где-то рядом. Немцы увеличили скорость и немного погодя обнаружили 12 транспортов, следующим курсом строго на юг.
Лютьенс имел строгий приказ не ввязываться в бой с превосходящими или равными силами, а линкор HMS Malaya, без сомнения, можно было к таковым отнести. Лютьенс принял решение следовать за конвоем, чтобы вывести на него «волчью стаю» подводных лодок, болтавшихся неподалеку. Замысел удалось реализовать – в атаку на конвой вышли U-124 и U-105. Атака началась в 01.42 8 марта, и в течении следующих 15 минут U-124 потопила 5 транспортов в центральной колонне, U-105 потопила только один, зато водоизмещением 10000 тонн. После разгрома конвоя линкоры ушли на очередное рандеву с танкерами, Ermland и Uckermark. По пути, 9 марта, Шарнхорст случайно наткнулся на греческий угольщик Marathon в 6352 тонны водоизмещением, следовавший с углем на Александрию, и тут-же отправил его на дно.
11 марта соединение встретилось с танкерами, но после бункеровки танкеры не ушли, они присоединились к соединению в качестве разведчиков. Порядок ордера был следующий – впереди на расстоянии 30 миль от линкоров Uckermark и Ermland, первый на левой раковине Гнейзенау, второй на правой Шарнхорста, линкоры идут линией фронта. Таким образом, обеспечивалось наблюдение на расстоянии 120 миль по курсу линкоров. Порядок ордера себя оправдал – первые четыре жертвы обнаружил танкер Uckermark, следующие две – Шарнхорст.
В тот-же день вечером Лютьенс получил длиннейшую шифровку из Центра. С 18 марта соединению Лютьенса надлежало прекратить охоту за конвоями, следовавшими из Галифакса, так как на это дело отряжались Шеер и Хиппер. Согласно данным немецкой разведки, британское соединение, состоящее из линкора Рипалс, авианосца Фьюриес и двух эсминцев, уже прошло Гибралтар, следуя в Атлантику. Гнейзенау и Шарнхорсту надлежало отвлечь эту грозную группу на себя с тем, чтобы Шеер и Хиппер проскользнули в Атлантику между Фарерами и Исландией. Лучшим отвлекающим маневром, без сомнения, была бы попытка Лютьенса прорваться в Брест, Франция. Однако это было лишь началом грандиозной операции, замышляемой командованием Германии. К концу апреля самый страшный зверь Кригсмарине, новейший линкор Бисмарк, должен был подготовиться к атлантическому рейду, на пару с тяжелым крейсером Принц Ойген. В операции должны были принять участие и Шарнхорст с Гнейзенау. Вот такие у Третьего рейха были наполеоновские планы по полной морской блокаде Англии. Судя по тому, что они все уже успели натворить, угроза была очень и очень реальной. А никто ведь еще не знал про реальные боевые качества Бисмарка! Окажись они все вместе в Атлантике, и кто его знает, устояла бы Англия, во всяком случае, в одиночку.
12 марта линкоры еще раз заправились со своего хозяйства, приданных танкеров, и ринулись к Бресту. 15 марта сработала тактическая расстановка соединения – танкер Uckermark обнаружил несколько танкеров, следующих без сопровождения. Топить их всех, из-за отсутствия эскорта, не стали, решив, что Рейху несколько лишних бесплатных танкеров не помешает. С Гнейзенау высадили призовые команды на норвежские танкера Bianca в 5688 тонн водоизмещением и Polykarb в 6405 тонн водоизмещением, и британский San Casimiro в 8046 тонн водоизмещением, с приказом следовать в Бордо.
До Бордо добрался лишь Polykarb, а Bianca и San Casimiro очень удачно для англичан нарвались на линейный крейсер HMS Renown, немедленно восстановивший справедливость и освободивший при этом 46 англичан, находившихся на борту танкеров в качестве, понятно, пленников. Но так как все танкеры в качестве приза взять было невозможно, несколько других утопили – Гнейзенау прикончил Simnia, британский танкер в 6197 тонн водоизмещением, а Шарнхорст Athelfoam и British Strength, водоизмещением в 6554 и 7139 тонн соответственно.
Романтика пиратства – что нельзя захватить, надо потопить… Нормальный торговый моряк, между прочим, очень часто привязывается к своему судну, иногда и вообще любит. И вот вдруг, с какой-то проклятой стати, набегают крутые парни, все в броне и в стволах, и это любимое судно топят. Грустно, господа. А потом всякие разные писатели и историки начинают красиво расписывать историю всяких разных бандитов типа Шарнхорста или там Шеера, придавая бойне видимость смысла. Какой тут смысл? Нет тут никакого смысла. Пусть бы между собой дрались, если руки чешутся, а трудяг, лошадок морей, оставили в покое.
16 марта новая добыча – танкеры Uckermark и Ermland рассмотрели в ночной тьме, в час ночи, силуэты транспортов, а с рассветом выяснилось, что соединение вплыло прямо в центр конвоя, в овчарню, так сказать. Гнейзенау дорвался до бесплатного, в 04.28 потопив британский грузопассажирский пароход Rio Dorado в 4507 тонн водоизмещением, затем между 9 и 16 часами британский сухогруз Empire Industry 3548 тонн, норвежский грузопассажирский Granli 1577 тонн, французский грузопассажирский Myson 4564 тонны, и последним британский грузопассажирский Royal Crown в 4364 тонны. Шарнхорст ненамного отстал, отправив на дно голландский сухогруз Mangkai 8298 тонн, британские сухогрузы Silverfir и Demerton в 4347 и 5251 тонн, британский грузопассажирский Sardinian Prince в 3491 тонн.
Среди всех этих беспомощных жертв дурацких военных игр оказался маленький пароходик-герой, датский Chilean Reefer всего-навсего в 1831 тонну водоизмещением. Как только капитан Chilean Reefer понял, что к чему, он немедленно составил и отправил радиограмму с точным описанием напавших на конвой немецких кораблей и точными координатами. Затем датчане зарядили крохотную свою пушчонку и ахнули из ней по линкорам, благо и целиться особо было не надо. Немцы были настолько ошарашены, что Гнейзенау немедленно отскочил на почтительную дистанцию и стал ждать дальнейшего развития событий. Немцы подумали, что если эта лоханка имела наглость пульнуть по ним, значит, она имела на то какие-то права. Может быть, это замаскированный крейсер с сильным вооружением? Однако время шло, а замаскированные датчане никак себя не размаскировывали. Гнейзенау начал бить наглеца 11-дюймовыми орудиями, но так как сближаться боялся, то на потопление доблестных датчан было потрачено аж 73 снаряда, больше, чем на все прочие одиночные цели в ходе рейда, вместе взятые!
Лютьенс также был сбит с толку, правда, он думал не о замаскированном крейсере, как командир Гнейзенау, а о транспорте-разведчике. Через некоторое время после начала стычки с датчанами на экране РЛС показалась отметка, 15 минут спустя превратившаяся в силуэт линкора HMS Rodney. С HMS Rodney семафором запросили, в чем дело, кто немцы такие и что происходит. Немцы ответили позывными британского крейсера HMS Emerald, чем основательно сбили англичан с толку, так как крейсер HMS Emerald был списан еще в 1920 году. Старина HMS Emerald имел 7550 тонн в качестве водоизмещения и три трубы, спутать его силуэт с Гнейзенау можно было только после второй бутылки виски натощак и залпом. Англичане гневно потребовали определить себя. У Лютьенса не было никакого желания вступать с Rodney в длительную беседу посредством семафора, и немецкие хищники, стремительно доводя скорость до максимума в 32 узла, кинулись бежать. На темном закатном горизонте пылал тонущий датчанин. Rodney не начал преследование – он занялся спасением экипажей потопленных транспортов.
18 марта линкоры еще раз дозаправились, с танкеров Uckermark и Ermland, заодно передав на них 200 своих пленников – экипажи потопленных транспортов. Ранним утром 19 марта линкоры, строем в кильватер и на скорости 23 узла, легли курсом на Брест. Теперь главной головной болью Лютьенса стал прорыв в Брест, минуя англичан. Где-то вблизи Капе Верде болтался линкор HMS Malaya, где-то неизвестно где группа Н, вот собственно и все, что было известно Лютьенсу. Германской разведке было известно еще меньше, поэтому ничего она Лютьенсу сказать не могла и не говорила. Наступила одна из самых опасных фаз операции, последний рывок к своей базе. Лютьенс решил пройти последние мили с тем, чтобы подойти к Бресту под утро 22-го.
Однако настолько же, насколько Лютьенс не знал местоположения англичан, последние не знали, где он и какой путь выберет. Последним, кто их видел, был растяпа Rodney, 16 марта. И лишь 20 марта самолет с авианосца Ark Royal группы Н заметил линкоры, буквально на несколько секунд. Чтобы сбить англичан с толку, Лютьенс изменил курс строго на север, и следуя некоторое время этим курсом, линкоры обогнали танкер Polykarb, на всех парах ведомый в Жиронду призовым экипажем.
К полудню 21-го линкоры должны были уже получить воздушное прикрытие своих ВВС, однако из-за сильного тумана первая тройка He-115 смогла появиться над головами немецких моряков не раньше 16.30. В 19.00 из Бреста навстречу линкорам и для их сопровождения выслали торпедные катеры Iltis и Jaguar. Остаток перехода прошел без приключений и происшествий, в 03.00 22 марта линкоры встретились с эсминцами из состава эскадры, базирующейся в Бресте. В 07.00 вход в порт был уже в пределах видимости, и пару часов спустя усталые хищники вползли наконец, в логово. Два дня спустя благополучно добрались до Ля Рошели верные спутники линкоров, танкеры Uckermark и Ermland.
Рейд длиной 17800 миль стал рекордным для немецких кораблей такого класса, да еще в группе. Кроме этого нейтрального показателя, были и другие – количество добычи. Шарнхорст потопил 8 транспортов общим тоннажем 47588 брутто-тонн. Гнейзенау потопил и захватил 13 транспортов общим тоннажем 62865 брутто-тонн. На пару они потопили один транспорт водоизмещением 3237 тонн. Печальный итог – 22 транспорта в 113690 тонн водоизмещением.
Шарнхорст встал к пирсу, ранее бывшему местом стоянки знаменитого французского линкора Дюнкерк, а Гнейзенау поставили в док для кое-какого мелкого ремонта. Экипажи бросились в заслуженный загул. А Лютьенс упаковал чемоданы и выехал в Германию, где его ждало новое назначение – через 6 недель он опять решал те-же задачи – каким образом лучше всего прорваться в Атлантику, не попавшись в челюсти англичан. На этот раз командую Бисмарком и Принцем Ойгеном. Это был последний поход отважного и талантливого германского адмирала, погибшего вместе с Бисмарком.
Строительство, испытания, учеба
Нападение на Северный патруль
Операция Nordmark
Операция Weserübung
Операция Juno
Возвращение
Операция Берлин
Март 1941 – февраль 1942 - стоянка в Бресте
Прорыв
Ежики в тумане
Последние месяцы жизни
Последняя операция линкора - Остфронт
Опубликовано: БНИЦ/Шпилькин С.В. Автор: Войтенко М.Д
Scharnhorst. Операция Берлин.
|
Сделать стартовой 
Поставить закладку 
Поиск по сайту 
Карта сайта 
Наши баннеры 
Обратная связь
