Варг Викернес: «Граф» ни в чём не раскаивается. Часть 2
 6 июня 1992 года Норвегию потрясла новость: одна из самых привлекательных достопримечательностей Бергена – деревянная церковь Fantoft stavkirke – сгорела дотла. В течение шести месяцев ещё три норвежские деревянные церкви сгорают полностью. Полиция бросает большие силы на расследование причин пожара, но лишь спустя восемь месяцев они выходят на Варга Викернеса.
«Когда Fantoft stavkirke сгорела в июне 1992 года, Эйстейну пришло в голову, что это сделал я, потому что мы за несколько недель или месяцев до того говорили о поджогах церквей, или о том, что какая-нибудь церковь могла бы сгореть от удара молнии. Он очень заинтересовался этим в целях пропаганды норвежского блэк-метал и отпугнуть «мальчиков-позёров в светлых штанишках» и прочих слабаков. Он рассказывал всем направо и налево о том, что я поджёг эту церковь, и постепенно убедил в этом всех. Все «знали», что я поджёг Fantoft stavkirke, и верили этому, потому что Эйстейн распустил этот слух. Люди даже не удосуживались спросить меня, правда ли это, когда встречались со мной. К тому же я не позаботился о том, чтобы развеять этот слух. Я не воспринимал это особенно серьёзно и думал: пустяки. Характерно, что ни один участник групп, которые считались «тру»-блэковыми, не был заподозрен или осуждён за поджоги церквей, кроме, разумеется, меня. Зачем нам было поджигать церкви или заниматься прочим экстремизмом, если нас уже воспринимали как «тру», как «истинных»? За поджогами церквей стояли другие, как правило, более молодые люди, и они поджигали церкви в первую очередь для того, чтобы Эйстейн и мы все приняли их как «своих».
-Ты знаешь, кто поджигал церкви?
-Я знал об этом, но у меня не было никакого интереса доносить об этом. Эти люди были осуждены и без моей помощи. Я вообще не разговаривал с полицией, потому что не доверял ей. А у властей не было никакого интереса узнать правду, они лишь хотели меня засудить.
Викернес был осуждён за пять поджогов церквей. Окружной суд Эйдсиватинга осудил его за три: часовня в Холменколлен в Осло, Skjold kirke в Виндафьорде и церковь Åsane kirke в Бергене. Вдобавок он был осуждён за поджог колокольни в Storetveit kirke в Бергене. Основанием для приговора были показания свидетелей – участников блэк-металлического сообщества. Некоторые из них также были осуждены за соучастие в некоторых поджогах.
Сам Викернес так пишет об этом в своей книге:
«Когда в январе 1993 года появилась возможность дать интервью крупной норвежской газете, мы воспользовались шансом. Мы с Эйстейном договорились о том, что я дам интервью, где напугаю людей до смерти и дам хорошую рекламу блэк-метал. Мы думали: это поспособствует популярности «Хельвете» (магазина Орсета в Осло, торговавшего блэк-металлическими дисками и атрибутикой) и привлечёт туда покупателей. Как настоящий театральный актёр, я встретился с журналистом-христианином, и, согласно договорённости с Эйстейном, рассказал о сатанистах, поджигавших церкви, и о фиктивной организации, в которой мы состояли.
Я объяснил полиции, что я не поджигал ни одной церкви, а когда они спросили меня, знаю ли я, кто это сделал, я сказал: да, возможно, я это знал, но вовсе не собирался им об этом рассказывать. Наивный и доверчивый 19-летний юноша, я был разочарован, сломлен и напуган после встречи с полицией. Они лгали на допросах, выдумывали свидетелей, видевших меня там, где я никогда не был, и утверждали, что запечатлели меня на съёмке перед одной из горящих церквей. Вдобавок полиция умышленно использовала СМИ для того, чтобы меня уже считали виновным».
-На суде я утверждал, что не имел никакого отношения к поджогам церквей, но я был осуждён. Прежде я говорил об этих поджогах только для того, чтобы напугать людей. Всё это случилось потому, что кто-то из журналистов отправился в полицию и выдал меня, после чего они вышли на мой след, - утверждает Викернес.
-Ты сожалеешь о том, что сделал свой выбор?
-Нет!
-Кто ты сейчас?
-Я по-прежнему не тот человек, о котором прохожие, как им кажется, знают всё.
В целом расходы по восстановлению церквей были тогда оценены в 45 миллионов крон. С Викернеса в судебном порядке потребовали 19 миллионов, но он говорит, что он никогда об этом не видел этого постановления. Но он должен коммуне Осло 23 миллиона за сгоревшую капеллу на Холменколлене. В последние годы он неоднократно получал письма с требованием о немедленной оплате.
-У меня нет никаких денег, и я никогда не смогу выплатить этот долг. Единственный выход – реструктуризация долга. Тогда я, возможно, смогу зарабатывать свои деньги через пять лет.
-Что ты думаешь сейчас о поджогах церквей?
-Ничего особенного. Я ни разу не думал об этом за много, много лет.
В ходе обыска в доме Викернеса в Бергене в 1993 году полиция обнаружила 150 килограммов взрывчатки и около 3000 патронов разного калибра. В газетах тогда писали о том, что он планировал взорвать Нидаросский собор в Тронхейме.
-Полная чушь. Я раздобыл всё это, чтобы защищать Норвегию в случае, если на нашу страну кто-нибудь нападёт. В годы холодной войны это могли сделать США и СССР. Если вспомнить, что случилось, когда на нас напали в последний раз, у нас нет никаких причин доверять правительству, королевской семье или вооружённым силам. Мы предоставлены сами себе.
В сторонке от отца сын играет с машинками. Рядом с ним – жена Викернеса, ждущая второго ребёнка. Они встретились, когда Варг сидел за решёткой. В прошлом году они заключили брак в Шиене. Церемония была небольшой, почти без гостей. Спустя несколько недель в их семье будет пополнение.
-Дети – это так забавно. Мы очень рады, - говорит отец семейства, ласково похлопывая сына по голове.
-Ты собираешься рассказать детям о своём прошлом?
-Разумеется. В бергенской школе, где учится моя 17-летняя дочь, все об этом знают. С этим никогда не было проблем.
-Когда Варг сидел в тюрьме, мне жилось неплохо, хотя, конечно, было тяжело. Это слишком большая ответственность – жить в усадьбе одной с маленьким ребёнком. Теперь мы счастливы, - говорит жена-француженка Викернеса на звонком норвежском.
К концу лета 1993 года отношения между Эйсейном Орсетом и Викернесом стали напряжёнными. По словам Викернеса, Орсету не удалось сделаться лидером блэк-металлической тусовки, и вину за это он возложил на Викернеса, к которому было приковано больше внимания.
По словам Викернеса, 8 августа произошло следующее. В своей квартире в Бергене Викернес подслушал разговор Орсета и одного из своих приятелей-сверстников. Викернес услышал о том, что у Орсета были конкретные планы его убить – несмотря на готовый контракт Burzum с Deathlike Silence Production (андеграундным лейблом Орсета).
 «Он хотел расквитаться со мной, убрать меня с дороги. Он собирался использовать электрошок, чтобы меня нейтрализовать. Затем он планировал связать меня, бросить в багажник, вывезти в лес, где хотел привязать к дереву и замучить до смерти».
В своей книге Викернес пишет о том, что на следующий день после телефонного разговора он получил письмо, впоследствии конфискованное полицией. Письмо было от Орсета. В нём тот просил Викернеса приехать в Осло, чтобы подписать контракты. В тот же вечер Викернес решает ехать в Осло – по его словам, чтобы поставить свои подписи. Вместе с приятелем они отправляются в долгий путь через горы. Они едут всю ночь, сменяя друг друга за рулём.
«Я хотел сразу отдать ему контракты, чтобы у него больше не было повода связываться со мной. Кроме этого, между нами больше не было ничего общего, и только эти контракты могли дать ему шанс встретиться со мной».
По словам Викернеса, около 3-4 часов ночи они припарковали машину около Тёйенгата в Осло, где жил Орсет. Викернес поднялся и позвонил в дверь.
Вот как описываются в книге драматические события той ночи:
«Я был зол на Орсета по причине телефонного разговора и того фальшивого письма, и он, должно быть, заметил это, потому что выглядел очень испуганным. Либо он думал о своих планах лишить меня жизни, и чувствовал себя неприятно оттого, что я вдруг оказался у него. Он мог отправиться к чёрту на кулички и даже не писать мне никаких писем. Я больше не хотел иметь с ним ничего общего. Когда я говорил, я сделал шаг вперёд, и это показалось Эйстейну угрожающим. Он запаниковал, потому что вдруг ударил меня ногой в грудь, но попал в грудину, так что удар не возымел никакого эффекта. Я схватил его ногу и бросил его на пол. Его глаза смотрели в сторону кухни. Я раньше был в его квартире и знал, что там у него наготове лежал кухонный нож, и я видел, что он смотрел именно в ту сторону. Вдруг он вскочил и бросился в открытую дверь кухни. Я помчался туда же, впереди него. Я вытащил маленький нож, лежавший у меня в кармане. На самом деле, это был сапожный нож, лезвием длиной примерно в десять сантиметров. Нож был не заточен, но довольно острый, и я ткнул им в лицо Орсету. Впервые в жизни я ударил кого-то ножом, и это было не самое удачное нападение. Я чувствовал, как это неестественно и неправильно – протыкать человека ножом.
Но всё моё отвращение пропало после первого удара. Барьер был сломан. Я имел дело с человеком, собиравшимся замучить меня до смерти и, без сомнения, желавшим осуществить свой план. Эйстейн звал на помощь и прекратил борьбу. Я отражал его удары ножом, так что с каждым ударом в его руку или тело вонзался нож».
Орсет был найден убитым на лестнице, несколькими этажами ниже своей квартиры. На теле было 23 ножевых ранения. Викернес признал себя виновным в непреднамеренном убийстве, но был осуждён за преднамеренное. Его приятель, с которым они приехали в Осло, был приговорён к восьми годам тюрьмы за соучастие, хотя Викернес назвал его невиновным. По словам Викернеса, приятель всё время находился вне квартиры Орсета.
«Пока я сидел в камере, в изоляции, полиция вела дело в газетах, при помощи журналистов. Они представили дело так, будто я убил Эйстейна без всяких оснований, и что между ними давно шла борьба за лидерство в блэк-металлическом обществе. Создалось впечатление, что речь идёт о некой иерархически построенной организации сатанистов во главе с Эйстейном, а я пытался занять пост лидера, убив его. У меня не было никакого интереса стать главной фигурой в этой среде. Музыкой я занимался потому, что после окончания холодной войны я был лишён иллюзий и не знал, чем в жизни я буду заниматься. Но быть лидером блэк-металлистов – это последнее, чего бы я хотел. Если бы в Норвегии в то время существовал обычай сжигать ведьм на кострах, я бы гарантированно оказался в числе сожжённых заживо, без судя и следствия, здесь и сейчас. Но вместо этого людям пришлось довольствоваться ложью журналистов. Они заранее осудили и возбудили ко мне такие чувства, что даже некогда «закалённые» и «лихие» блэк-металлисты едва ли не вставали в очередь у полицейских участков, чтобы «сдать» меня и обвинить во всём, что на меня наговаривали. Ясно, что они так и делали – ведь я убил их идола, убил в борьбе за лидерство в фиктивной организации Эйстейна!»
Часть 1
Часть 3
Текст: Рюне Мидтскуген (Dagbladet)
Фото: Dagbladet
Перевод с норвежского: А.А. Сельницин (БНИЦ)
Печатается с небольшими сокращениями
Источник (на норвежском языке)
Варг Викернес: «Граф» ни в чём не раскаивается. Часть 2
|
Сделать стартовой 
Поставить закладку 
Поиск по сайту 
Карта сайта 
Наши баннеры 
Обратная связь
