Однажды мне пришлось ехать с моими норвежскими партнерами в командировку на Урал. Это было забавное путешествие. Поездка началась в Мурманске, не очень удачно - самолет задержали примерно на пять часов, и все эти пять часов мы провели в мурманском аэропорту, потягивая пиво и закусывая различными сушеными грызлями: орешками, чипсами и сыром.
 

Из Екатеринбурга в Пермь мы ехали на поезде. Вагон был приличный, все-таки фирменный поезд, только в нем было очень жарко, дело было в декабре и проводницы, заботясь об удобствах пассажиров натопили так, как будто ты находился в сауне. Билеты нам удалось взять купейные, нас было четверо и три билета были в одном купе, а один в другом. Я убедил норвежских коллег, что это не проблема и мы сможем обменяться в поезде, в конце концов можно было и потерпеть, ехать всего около семи часов.
 

Когда мы зашли в вагон, в купе, в котором одно место было занято, я попытался было попросить пассажира поменяться на другое купе. Чтобы понять, что он мне ответил, я сначала опишу его. В жутко натопленном купе сидел человек, в стельку пьяный, на вид лет пятидесяти, может с половиной, на нем была зимняя кроличья шапка-ушанка, когда-то серого кролика, ставшего со временем желтовато-грязным, с поднятыми вверх ушами, но не завязаннами на шнурок, а просто болтающимися в разные стороны, клетчатая хлопчатобумажная рубашка и коричневый расстегнутый пиджак, синие спортивные штаны, с белыми лампасами и оттянутыми коленками, все это завершали зимние полусапоги, с мехом внутри, с рассегнутыми застежками-молниями, болтающиеся в такт болтавшимся ушам шапки-ушанки. Я попытался спросить:
 

- Извините, не могли бы мы...
 

- Об этом не может быть и речи!- грубо прервал он мой, не начавшийся вопрос. Я быстро все понял и объяснил по-английски моим партнерам, что они останутся в этом купе с этим джентльменом, а я расположусь в своем, и тут же вернусь к ним.
 

Я расположился в другом купе и минут через пять вернулся назад. Мои коллеги сидели друг напротив друга, растаявшие в этом пекле как свечи, а попутчик выглядел очень озабоченным. Он пытался с ними заговорить, но, естественно безуспешно. Когда я появился в дверях, он вздохнул с облегчением, обрадовался и пригласил меня сесть рядом. Шепотом мне на ухо он спросил: “Они что иностранцы?”
 

- Да.
- Американцы?
- Нет, норвежцы...
- Норвежцы здесь? Откуда?
- Мы из Свердловска едем в Пермь.
Это его совершенно сбило с толку:
- Точно не американцы?
- Да, честно, норвежцы, а чему вы так удивляетесь?
 

Тут он заговорщицки заговорил прямо мне в ухо, тяжелый запах водки, Беломорканала и жаренных пирожков с зеленым луком и яйцами вкрутую:
- Да хрен их знает... може оне шпиёны... подослали може их ко мне... я ж идь сю жись на секретном военном заводе... тебя как зовут-то?
- Слава.
- Слышь Саша, а точно не шпиёны?
- Да точно, нормальные мужики.
- А то я ляжу, говорят что-то, не понимаю... Я знаешь, Саш, сю жись, сюу жись на военном секретном заводе, знаешь... а вот сейчас к брату в Минск еду, сам-то я из Новосибирска... а они есть хочут?
 
- Меня Слава зовут, да нет, спасибо, мы поели перед поездом.
- Да чё-ы-там поели, Саня, мне вот жена на дорогу пирогов напекла, - он потянулся под столик за сумкой с продуктами, я тщательно пытался его уговорить не доставать ничего, так как мы не голодны и поели перед поездом, поэтому, совершенно напрасно Вы беспокоитесь, мы не будем. После недолгого препирания он вылез из под столика, достал упакованные в газету пирожки. Газета была вся промаслена жирными пятнами от жареных пирожков. Я перевел моим норвежским коллегам, что отпираться бесполезно, и они должны попробовать пирожки, которые пекла жена джентльмена, ему на дорогу. Они с опаской взяли пирожки, пытаясь параллельно объяснить ему, что они только что поели, и что ему еще долго ехать, а мы уже практически приехали, поэтому они не хотели бы оставить его без пищи в его столь длительном путешествии. Но он быстро объяснил, что у него еще есть буханка черного хлеба. Такое вот русское гостеприимство в поезде. Пирожки моим компаньонам понравились, они действительно были вкусные. Потом он еще доставал конфеты, карамель без обертки, такую в сахаре, в общем, накормил.
 

Норвежцы купили ему бутылку водки «Смирнов» в вагоне-ресторане, большую с ручкой, он был счастлив, говорит, довезу брату в Минск. Я сильно сомневаюсь.